Читать книгу - "Цирк под одеялом - Дарья Калинина"

– Тебе потрясающе идет! – ахала Леся. – Просто чудо! Как тебе удалось найти волшебника, который соорудил такую красоту? К Власе ездила?

– Нет.

– Потрясающе! Дай мне телефон этой чудесницы.

– Нет.

– Вредничаешь? – немедленно обиделась Леся.

Кира фыркнула. Но объяснять что к чему не стала. Леся бы ей могла и не поверить. А волосы Леси требовали к себе самого бережного отношения. Они были тонкими, нежными и пушистыми. И такого экстремального вида окраски могли просто не выдержать. Отвалились бы за милую душу. И что потом делать?

– Зачем тебе что-то искать? Ты и так прекрасно выглядишь.

Леся в самом деле покрасилась очень удачно. Солнечно-золотистый цвет играл на ее волосах. Но нет предела совершенству. И Леся теперь хотела такую же прическу, как у подруги. Кира упиралась. Леся обижалась. Конец спору положило появление Никитки.

Он шел от метро. И при виде их бывшего одноклассника у Киры вырвался тяжелый вздох. За что природа так неласкова к некоторым? Почему так обидела беднягу?

Сколько Кира себя помнила, он вечно страдал от прыщей. Даже когда все остальные дети еще щеголяли младенчески-нежной кожей, у Никитки щеки уже цвели либо диатезными пятнами, либо были усыпаны какой-то противной сыпью.

С возрастом ситуация нисколько не улучшилась, а только усугубилась. Диатезные пятна оказались невинными детскими шалостями по сравнению с теми прыщами, которые украсили щеки, лоб и нос Никитки по мере его полового созревания. Оно прошло, Никитка созрел, а прыщи остались. Да еще кожа Никитки покрылась какими-то оспинками и ямочками от выдавленных когда-то угрей.

Одним словом, даже одной только кожи лица было достаточно, чтобы парню распрощаться с надеждой найти себе девушку. А еще Никитка уродился таким кривоногим, что только степняк-скотовод, всю жизнь проводящий верхом на маленькой пузатой лошадке за объездом своих бескрайних пастбищ, позавидовал бы Никитке.

Все остальные смотрели на Никиткины ноги с плохо скрытым ужасом. Кривизна их была настолько велика, что даже просторные брюки не в силах были скрыть ее. Но Никитка их и не носил. С маниакальным упрямством он выбирал себе тесные, узкие джинсы, и казалось, что у него между ног оказался огромный надувной мяч. Только невидимый.

– Мама дорогая, – простонала Леся, увидев приближающегося Никитку. – Зачем он надел эти штаны? Он что, не понимает – они ему противопоказаны!

– Не беспокойся. Во-первых, мы можем сделать вид, что Никитка – клоун. Тут же цирк, так что это никого не удивит.

– А во-вторых?

– А во-вторых, мы сейчас все сядем. И тогда ситуация исправится.

Но до того, чтобы пройти к своим местам и наконец сесть, было еще очень и очень далеко. Леся сказала чистую правду. Никитка не был жадным. Он также не был злым, не был вредным, не был глупым. Он всего-навсего был ужасно занудным и упрямым. Невзирая на все протесты подруг он притащил их в кафе и не успокоился, пока не влил в них по чашке кофе и не скормил по бутерброду.

– Представление будет длинным. В антракте в кафе не протолкнешься. Нужно перекусить сейчас, – зудел он.

Протесты подруг, что они сыты, есть не хотят и бутерброды с жирной колбасой в принципе не любят, в расчет не принимались. Он решил, что подруг нужно угостить. И все! Наконец пытка жирной колбасой закончилась. И Никитка повел их в зал.

– Надеюсь, нас никто не увидит.

Напрасная надежда! Стоило Кире высказать свое опасение, как прямо за их спинами раздался тонкий голосок:

– Ой! Какие люди! Кого я вижу!

Голосок был подругам знаком. Он принадлежал Дине. Известной всему их выпуску сплетнице и болтунье. Пожалуй, пальму первенства по любви к сплетням она уступала только Таньке – еще одной их школьной сороке. Та просто не мыслила своей жизни без сплетен. Но Танька находилась далеко, улетела отдыхать в Эмираты. А вот Дина была тут. В цирке! И это было ужасно. Пожалуй, ужасней момента подруги не переживали давно.

– Видишь, – успела шепнуть Кира на ухо Лесе. – Я тебе говорила! Влипли мы. А что бы ты делала, будь ты с Никиткой одна?

Больше подруги и словом не успели перекинуться. Потому что их погребло под собой стихийное бедствие по имени Дина.

Маленькая, худенькая и помешанная на разного рода розыгрышах и тому подобных развлечениях. Один день, прожитый, как проживают его все нормальные люди, – завтрак, дорога на службу, сама работа, обед, снова работа, возвращение домой, встреча с друзьями или кино, сон, казался Дине выброшенным из жизни.

Для нее жизнь должна была кипеть, бурлить и переливаться всеми цветами радуги. Только тогда Дина признавала ее стоящей штукой. И чем опасней были ее развлечения, тем лучше. Одно время Дина прыгала с парашютом. После двух сломанных ребер и сложного перелома левой руки она отказалась от этой затеи.

Но вовсе не из благоразумия, просто заявила, что уже все испытала. И страшней, чем в тот раз, когда ее парашют ударился о скалу, порвался, а сама она полетела вниз с высоты в добрые тридцать метров, быть уже не может.

Так что нечего и пытаться дважды войти в одну воду, нужно искать что-то новенькое. И что? Она пошла работать в серпентарий. Ее несколько раз укусила кобра. А от укуса гюрзы ее спас директор лаборатории, закрыв хорошенькую лаборантку своим телом.

Директору пришлось уйти на инвалидность. Почему-то для него вовремя не нашлось нужного противоядия. А Дина заявила, что змеи – это ерунда. Особенно когда в соседнем кабинете имеется противоядие от укусов любой гадины. Стоит только поискать хорошенько. Вопрос лишь в проворстве коллег. Никакой остроты ощущений.

Следующим этапом в жизни неугомонной девицы были поездки на сафари. Причем и там Дина умудрилась отличиться. Ночью она удрала от всей группы. И целых три дня несчастные проводники, бледные от ужаса, разыскивали полоумную туристку. Они даже привлекли к поискам окрестные племена, посулив тем немалое вознаграждение в случае удачи.

Дину изловили в тот момент, когда она пыталась освежевать тушу мертвой антилопы. И хотя Дина клялась, что антилопа издохла самостоятельно, огнестрельная рана на ее спине не позволяла поверить в столь удачное стечение обстоятельств. И Дину выдворили из страны, занеся ее имя, фамилию и отпечатки пальцев в «черный» список. С сафари на львов Дине также пришлось распрощаться. Но, кажется, она не отчаивалась.

Во всяком случае, сейчас вид имела бодрый и очень довольный. Как всегда в предвкушении какой-то каверзы.

– Как я рада! – восклицала она. – Сколько лет, сколько зим! Как вы? А! Никитка! Тебе тоже привет! Вывел девушек в свет! Молодец!

К счастью, Дина восприняла появление подруг в обществе Никитки словно само собой разумеющееся. Впрочем, ей, любительнице экстрима, такое было понятно. Да и сама Дина была не одна. Вместе с ней стоял миловидный, несколько женственный паренек, чья симпатичная мордашка показалась подругам смутно знакомой.