Читать книгу - "Рваные чувства - Владимир Колычев"

Солнечные лучи процеживались через тюль, как молоко – сквозь марлю, рассеивались в пространстве, пылинки плавали по воздуху, исчезая в темных углах комнаты. Кристина вздохнула – вчера полы мыла, мебель протирала, а все без толку. Воздух от кислорода легче очистить, чем от пыли.

С улицы донеслись голоса, немного погодя в дверь требовательно постучал отец:

– Подъем!

Кристина поднялась с постели, надела ситцевый халат, перепоясалась, подошла к зеркалу с ржавой проступью по краям, взяла расческу, разгладила волосы. И снова отец поторопил ее.

Она и сама знала свои обязанности – в доме прибраться, в огороде полно работы, свиньям корму задать, о курах и утках не забыть… Все как обычно. И привычно. Только вот почему отец ее торопит? У него в поле работа, а он здесь, дома, с чего бы это?.. Похоже, воспитывать будет с утра пораньше.

Отец сидел за столом, хмуро, исподлобья глядя на нее. Хлипкие, но без проплешин волосы, выцветшие на солнце брови, несмываемый крестьянский загар на морщинистом лице, губы, и без того тонкие, плотно сомкнуты. Он не прятал рук, держал их на столе. Мозолистые руки; земляная пыль, казалось, въелась в них намертво, даже стиральным порошком не отмыть.

– Где шлялась вчера? – сурово спросил отец.

Мама на ферме с раннего утра, но скоро и она появится и задаст такой же вопрос. И оправдывайся, как будто Кристина маленькая девочка. Ей уже восемнадцать, и можно приходить домой хоть под утро.

И старшая сестра маме подпоет. Раиса – девушка взрослая, самостоятельная, на ферме от рассвета до заката, передовик труда, так сказать, а Кристина дома сидит, значит, ущербная она, и никакого ей снисхождения… Рае хорошо, ее всякие там Дубровы и Штаговы на части не рвут, а Кристина лишний раз на улицу выйти боится. А если она вдруг устроится на ту же ферму, Штагов тут же вцепится в нее двумя руками, потащит к себе в офис, на теплое местечко. А если она откажется, работать он ей не даст, случись вдруг что на ферме, во всех бедах обвинят ее. Ведьмой не объявят, на костре не сожгут, но в зависимость от себя Штагов ее поставит. И отец это понимает, и мать, поэтому Кристина сидит дома.

– Не шлялась, а ходила. В кино.

– До двух часов ночи?

– Кино двухсерийное.

– Трехсерийное! – передразнил ее отец. – В третьей серии Дубров за тобой по всему поселку гонялся!

– А ты хотел, чтобы он меня догнал? – Кристина посмотрела на него удивленно, с обидой.

– А может, четыре серии было?.. С кем ты там в четвертой серии от Дуброва убегала? С командировочным?

Она отвела взгляд в сторону, цокнув языком. Кому какое дело, с кем она бегала от бешеного Антона? Кто-то видел ее на сеновале в обнимку с Ильей? Нет? Тогда о чем разговор?

– Парня бы пожалела. Свернут ему здесь голову из-за тебя.

– Не свернут. Уехал он.

– Вот и слава богу! – Отец разрубил рукой воздух, разделяя время на «до» и «после». – Все, хватит дурить! Выходишь замуж за Штагова, и точка!

– А если Дубров его убьет? Вдовой хочешь меня оставить? – попыталась отшутиться она.

– Не убьет! Забрали его, больше он здесь баламутить не будет. – Отец пытался говорить спокойно, как будто говорил о чем-то мелком, незначительном, но торжествующая улыбка все-таки тронула его губы.

– Куда забрали?

– В милицию. Сегодня утром. В район уже отвезли.

– Из-за вчерашнего?

– Из-за всегдашнего! Кто Макарчука утопил? То-то же! Или ты думала, что Штагов его выходки терпеть будет?

– Штагов?

– А кто, думаешь, милиции подсобил? Не будь Штагова, убийцу бы до сих пор искали.