Читать книгу - "Балтиморский блюз - Лаура Липман"

Испуганное лицо Рока развеселило ее. Внешне ее друг до смешного напоминал киллеров из популярных фильмов: среднего роста, крепкий и жилистый. Она видела, как под его загорелой гладкой кожей каждый мускул, словно мячик, теперь подрагивал от усталости, а толстые синие нити вен рельефно выступили на руках. Малоподвижная работа в лаборатории так сильно угнетала его, что, лишь оказавшись в лодке, он мог как следует отдохнуть. Но Тесс хорошо знала, что этот человек весьма умен и наблюдателен, хотя на его открытом лице с карими глазами все еще читалось что-то детское.

— Ты просто мастер! — заметила Тесс. Однажды утром, лет пять назад, увидев, как ловко он вел лодку вдоль берега, она уже говорила ему об этом. Его иссиня-черные волосы намокли от пота и прилипли ко лбу и к шее. Даже если бы в тот момент на реке было много спортсменов, она узнала бы его и среди сотни других любителей.

На его недовольном лице появилась улыбка:

— Ну, сейчас это звучит как издевательство. Как дела в «Маяке»? До сих пор не могу поверить, что мистер Твиди ушел оттуда.

— Мистер Твиди? Это пустяки. Ну потерял «Маяк» нескольких читателей, а даже если и несколько десятков… Зато вот у «Звезды» были действительно хорошие комиксы.

Они развернулись и поплыли назад к пристани, собираясь позавтракать, по дороге обсуждая достоинства странички с комиксами в трех балтиморских газетах. Правда, еще пять лет назад газет было только две. А затем Тесс, как и мистер Твиди теперь, вынуждена была оставить работу. «Маяк» уничтожил своих конкурентов — «Свет» и «Звезду» — и сейчас был самой доходной и процветающей газетой в городе с самой лучшей страницей комиксов. Но кое-что в этом мире все же не поддавалось разрушению: Рок по-прежнему оставался ее другом, их связывали долгие годы знакомства и все та же обычная и привычная жизнь — гребля, совместные завтраки и обеды неподалеку от ее дома. Все остальные любители спорта могли пропустить день-другой из-за погоды или вовсе перестать практиковаться на время, но эти двое всегда были верны своему увлечению и своей дружбе.

Тесс достаточно хорошо изучила характер своего приятеля, способного весь свой двухнедельный отпуск провести за веслами. Сильный летний загар не мог скрыть на его лице усталость и темные круги под глазами.

— Ты хоть немного отдохнул в Нью-Йорке? У тебя же все-таки отпуск был.

Рок покачал головой:

— Играл в крикет, измотался до предела, спал еще меньше, чем здесь, но все равно чувствую себя вполне сносно.

— Я тоже ничего. — Это была не то чтобы ложь, но и не совсем правда. Тесс ощущала переутомление от своих физических занятий.

— Ну, если ты в хорошей форме, может, рванем наперегонки мимо стекольного завода? Проигравший — угощает.

— Не смеши. Лучше уж давай устроим автогонки на мосту Ганновер-стрит.

— Я уступлю тебе пятьсот метров, согласна?

— Маловато для такого расстояния. Ты обгонишь меня уже на середине.

— Хорошо, тысячу.

— И только завтрак? Обычно ты всегда меня угощал.

— Ладно, в таком случае сегодня я этого не стану делать, если ты откажешься.

— О! — Обычно бедность делает людей мелочными, но с Тесс этого не случилось. Ей как-то везло, и пока что помощь друзей, близких и временные заработки позволяли ей кое-как держаться. — Ну что ж, тогда придется согласиться, — пошутила она.

— Все по-честному: я останусь на месте, пока ты не исчезнешь за мостом.

Она уселась поудобнее и взяла весла. Еще никогда ей не приходилось ни с кем соревноваться, кроме, пожалуй, как с самой собой, но после стольких тренировок можно было надеяться на неплохой результат.

— Начинай грести, — сказал Рок, — как вынырнешь из-под моста.

Вода как-то заметно успокоилась, и теперь Тесс двигалась гораздо быстрее. Она так волновалась, словно ей предстояло участвовать в состязаниях женских команд Оксфорда и Кембриджа. Она использовала весь запас энергии, который у нее еще оставался после утренней разминки. Проскочив под мостом и снова выплыв на свет, она ощутила себя на какое-то мгновение совершенно беспомощной.

Затем, оглянувшись, она увидела, что Рок уже пустился вслед за ней, ей казалось, что он летит с такой скоростью, что расстояние между ними катастрофически сокращается, а потом вдруг заподозрила, что Рок немного сбавил темп, чтобы дать ей возможность отдалиться. Но надо сказать, что гипертрофированное чувство вины никогда не было ее отличительной чертой. В конце концов, он был отличным гребцом, а уж как он считал нужным поступать в данной ситуации, было его личным делом. И к тому же Тесс уже изрядно проголодалась. Она вправе была надеяться на оладьи с черничным соусом и омлет с ветчиной.

Они даже еще не успели доплыть до здания стекольного завода, а Рок уже обогнал ее. Обыкновенно даже во время больших гонок, одна лодка обходит другую постепенно, но Рок промчался мимо нее, словно она застыла на одном месте. Тесс успела взглянуть ему в лицо и заметила довольную, возможно несколько злорадную, усмешку на его губах.

Из упрямства она все равно продолжала грести с той же интенсивностью, что и раньше. Завод, непрестанно гудевший и отравляющий воздух на берегу, уже остался позади. На реке в этот час уже должно было быть полно любителей, но в тот день что-то никого не было видно вокруг. Тесс сделала над собой усилие и прошла оставшиеся тридцать метров до конца условленной дистанции. Ее мышцы словно окаменели от перенапряжения, и чувствовала она себя так, словно истратила в этом соревновании весь свой запас физической энергии. Конечно, Рок выиграл, но хотя бы из уважения к себе нужно было добраться до финиша. Тесс медленно двигалась дальше.

Когда она подняла голову, то увидела, что Рок впереди странно изогнулся и наклонился за борт лодки. Присмотревшись, она поняла, что у него началась рвота. Тесс ощутила приступ невольного отвращения. С трудом заставив себя еще немного налечь на весла, она подплыла ближе. Но Рок не выпрямился и не взглянул на нее, он плакал. Все его тело сотрясалось от рыданий. Когда их глаза встретились, она узнала этот взгляд, свойственный многим одержимым гребцам, которым они смотрят на соперников. В это мгновение ей почему-то вспомнился библейский эпизод разговора Моисея с неопалимой купиной. Непонятное, странное чувство. Нужно было как-то успокоить и подбодрить его. Она протянула руку и похлопала его по спине.

— Прости, — пробормотал Рок.

Тесс отпустила весла. От смущения она не знала, что ему ответить.

— Ава, — коротко добавил он.

Ава. Его подруга. Тесс вспомнились последние весенние гонки, на них-то она и увидела ее. Еще никогда Рок не был так хорош, как тогда. Неизвестно, потому ли, что она всегда с тех пор помнила о ней, или просто так сложилось, но она все же не смогла влюбиться в Рока.

У нее всегда оставалось неприятное подозрение, что на свете не было ни одного человека, который бы относился к нему с настоящим пониманием, ни его мать, ни коллеги по работе, ни друзья, ни знакомые. Ава была юристом, красивая, преуспевающая, молодая и такая сексапильная, что другие женщины не могли смотреть на нее без зависти. Тесс очень не нравилось, что эта девица, даже в третий раз встретившись с ней, так и не запомнила ее имени.