Читать книгу - "Сломанные куклы - Джеймс Кэрол"

Хэтчер вел машину быстро и аккуратно, спидометр колебался вокруг 140 и редко опускался ниже 125 километров в час. Мы ехали по городскому шоссе М1 на север, в пригород Лондона. Справа и слева к дороге примыкали мрачные серые здания, а в декабрьском тусклом дневном освещении они казались еще более депрессивными.

До Рождества оставалось меньше недели, но даже украшенные праздничной иллюминацией окна домов не могли добавить красок этому дню. Световой день подходил к концу, наступали сумерки, серо-синее небо закрывали темные грозовые тучи. Судя по новостям, ожидался снегопад, и люди уже делали ставки, будет ли в этом году снежное Рождество. Я могу понять, что кому-то нравится делать ставки, но как кому-то может нравиться снег? Он же холодный, мокрый и депрессивный. Я всегда в душе буду калифорнийцем. Мне так же сильно необходимо солнце, как наркоману доза.

– Я очень тебе благодарен, что ты согласился взять это дело, – сказал Хэтчер. – Я знаю, что ты очень занят.

– Рад быть здесь, – ответил я.

А про себя отметил, что это неправда. Ведь сейчас я мог быть в Сингапуре, или в Сиднее, или в Майами – где-нибудь, где солнечно и жарко. А вместо этого в этот промозглый декабрьский день в Лондоне я изо всех сил стараюсь не простудиться и не обморозиться, а тут еще скоро ожидаются снегопады.

Винить, кроме себя, было некого. Когда ты сам себе начальник, ты сам решаешь, где тебе быть и что делать. Я согласился приехать в Лондон, так как случай был неординарным. Все неординарное вызывает мой интерес, а интерес – это единственное, что перевешивает на чаше весов даже солнце.

После ухода из ФБР я стал ловить серийных убийц в самых разных частях света. Каждый день я получаю новую просьбу о помощи, а иногда даже две или три. И выбор дается очень тяжело, ведь отказ может означать смертный приговор какому-то человеку, а чаще даже не одному, ведь маньяки по своей воле не останавливаются, кто-то должен их остановить. По этой причине во время работы в ФБР бессонница была обычным делом для меня. Сейчас я уже сплю лучше, но это все благодаря убойной смеси снотворного, виски и усталости из-за смены часовых поясов.

К сожалению, человеческих монстров в мире меньше не становилось. Они были всегда, с тех пор как Каин убил Авеля, и со временем они множились, как сорняки. Ловишь одного – на его месте тут же появляется десяток других. Где-то я слышал, что только на территории США орудует около сотни серийных убийц. И это только убийцы. А если взять в расчет поджигателей, насильников и остальных извергов, единственная цель жизни которых состояла в причинении боли и страданий другим людям?

В годы работы в ФБР я выглядел, как типичный агент этого ведомства: хороший костюм, начищенные до зеркального блеска ботинки, коротко стриженные и аккуратно зачесанные назад волосы. Мне приходилось красить волосы в черный цвет, чтобы ничем не выделяться. Поставь меня в ряд из тысячи таких же агентов, и я слился бы с их толпой.

Сейчас с внешним видом все гораздо проще. Накрахмаленные белые рубашки и тесные костюмы ушли в прошлое, и на смену им пришли джинсы, футболки с изображениями мертвых рокеров и толстовки с капюшоном. Вместо начищенной обуви – удобные стертые ботинки для рабочего класса. С краской для волос я тоже попрощался. Может, я теперь выгляжу не так презентабельно, как раньше, но зато работать мне стало гораздо удобнее. В костюме спецагента ходишь, как в смирительной рубашке.

– Какое у тебя первое впечатление? – Хэтчер посмотрел на меня, держа руль одной рукой на скорости 160 километров в час.

– Этот тип остановится только в двух случаях: или мы его ловим, или он умирает – естественной или насильственной смертью. Ему слишком нравится то, что он делает, сам он не остановится.

– Уинтер, ну хватит, я тебе не новичок-первогодок. Твое описание подходит к девяноста девяти процентам серийных убийц.

Я засмеялся. Хэтчер был абсолютно прав.

– Ну ладно, тогда слушай. Когда дойдет дело до его захвата, легко он не сдастся. Скорее всего, он спровоцирует полицейских на применение оружия и собственное убийство.

– Как ты пришел к такому выводу?

– В тюрьме он не выдержит.

– Почему?

– Он помешан на контроле. Он контролирует каждую деталь в жизни своих жертв: что на них надето, что они едят – все. Он не перенесет, если этот контроль у него заберут. Опция подставиться под пулю полицейского очень ему подходит, потому что в этом случае он сам сможет выбрать время и место своей смерти. То есть получается, в его картине мира он сам будет контролировать ситуацию.

– Будем надеяться, что ты ошибаешься.

– Я не ошибаюсь.

Пока Хэтчер вел машину, я снова и снова прокручивал в голове подробности похищения Патрисии Мэйнард. Как и обычно, информации было гораздо меньше, чем мне требовалось. Так всегда – сколько бы информации ни было, ее всегда не хватает.

Как значилось в полицейских отчетах, Мартин Мэйнард заявил о пропаже своей жены двадцать третьего августа и сразу же стал главным подозреваемым. Большую часть убийств совершают знакомые жертвы – супруг, родственник, друг. На том этапе дело еще не было квалифицировано как убийство, но полицейские предпочли перестраховаться.

У Мартина Мэйнарда неоднократно были романы на стороне, и они с женой посещали психотерапевта в отчаянной попытке спасти брак, которому давным-давно стоило бы подписать смертный приговор. Если прибавить к этому немаленькую страховку в случае смерти жены, то вырисовывался убедительный мотив. Убийство выглядело вполне логичным.