Читать книгу - "Судьба найдет на сеновале - Дарья Донцова"

– Ну и ну, – пробормотал я. – Как это возможно?

– Чему ты удивляешься? – не поняла Таня. – Сейчас многие по интернету лекции слушают. Но Лотке надо четыре раза в год в Москву наезжать и по месяцу там жить, чтобы сессию хорошо сдать. Общежитие приезжим бесплатно не дают, за койко-место платить надо сто долларов в день.

– С ума сойти! – воскликнул я.

– Такие уж у вас в столице цены, – вздохнула Татьяна. – Условия, правда, хорошие – всего пятеро в комнате, душ-туалет свой, и кухонька есть, в ней холодильник и плита. Но где столько деньжищ взять? За учебу ведь тоже платить надо. У Лотки родители обеспеченные, на станции магазин держат, но миллионов у них нет. Ваняшка, разреши Шарлотте у тебя пожить, а она за это генеральную уборку в квартире проведет, окна-антресоли отмоет, еду готовить будет. Верка, мать Лоты, варенья для тебя наварит, консервов домашних накрутит, овощей навезет. Всю зиму в магазин не понадобится ходить, с огорода питаться станешь, а домашнее – не покупное, в сто разов вкуснее…

Жена Ильи бубнила и бубнила, у меня даже закружилась голова. И в конце концов я помимо воли ляпнул:

– Хорошо, пусть Шарлотта останется у меня.

– Вот и правильно, Ваняшка, – похвалила Таня. – Лучше Лотки тебе никого не найти. Прикинь, скока она в дом принесет, когда лечить народ примется…

Завершив беседу, я ощутил глубочайшее недовольство собой. Надо признать: я – мягкотелый тип, не способный жестко отстаивать собственные интересы. Татьяна ловко скрутила меня в бараний рог. С другой стороны, не выгонять же Шарлотту на улицу? Юная наивная провинциалка, впервые приехавшая в столицу, определенно растеряется в шумном городе. И если я откажу ей в приюте, куда она пойдет? Придется оставить Лоту на месяц в своей квартире. Но впредь я буду умнее, и если Таня еще раз попросит кого-нибудь встретить, сурово отвечу: «Нет».

Я посмотрел на кофемашину. Может, сварить еще чашечку? И тут зазвонил телефон, на экране высветился номер моего лучшего друга Максима Воронова.

– Доброе утро, – приветствовал я его.

– У меня уже день, – вздохнул Макс. – Чем ты занят?

– Кофе пью, морально готовлюсь к поездке с Николеттой и риелтором для осмотра очередной квартиры, – пояснил я.

– Когда из дома уйдешь?

– Через три часа. А сейчас собрался пойти в офис, хочу подумать спокойно в кабинете, – признался я. – Шарлотта, когда хлопочет по хозяйству, распевает песни со словами вроде «любовь тебя ждет под каждым кустом», и моя нервная система не выдерживает ее вокализов. Хотя она скоро уедет на занятия.

– Буду у тебя в конторе минут через пятнадцать. Приеду не один, есть дело, – заявил Макс.

* * *

– Иван Павлович, это Артем Глебович Брагин, мы с ним давно знакомы, – скороговоркой произнес Макс, входя в офис. – Впервые увидели друг друга в общей компании, с тех пор много воды утекло. Моя девушка Лена – ты ее не знаешь, наши отношения давно разорваны – училась вместе с Артемом и как-то притащила меня на вечеринку однокурсников. Я был старше собравшихся и быстро заскучал, но потом пришел Брагин, и у нас нашлись темы для беседы. Так что нашему приятельству не один год.

Я протянул спутнику Макса руку:

– Очень приятно. Иван Павлович Подушкин.

– Я предпочел бы познакомиться с вами при других обстоятельствах, – с грустью произнес Брагин.

– Давайте сядем и поговорим спокойно, – предложил Макс. – Артем ученый, кандидат наук, у него своя фирма. Никакими махинациями мой друг не занимается, счастливо женат, – одним словом, нормальный порядочный человек. И вдруг недавно с ним стали происходить странные вещи. Но лучше пусть он сам расскажет, в чем дело.

Брагин скрестил руки на груди и в упор посмотрел на меня.

– Придется сообщить подробности личной жизни, поэтому я рассчитываю, что вы будете держать язык за зубами.

Я мысленно усмехнулся. Все понятно: Артем состоит в браке, однако имеет любовницу. Она за что-то обозлилась на него и грозит предать огласке «левые» отношения. Мужчины редко уходят от жен к сожительницам. Как правило, они говорят подружке: «Жена мне осточертела, но она смертельно больна, а я, как порядочный человек, не могу ее бросить». Или вспоминают о детях: «Дорогая, с супругой у меня полный раскосец, давно вместе не спим. Вот только наша младшенькая, Юлечка, такая эмоциональная девочка! Узнает про развод родителей – свалится с нервным срывом. Давай подождем пару лет, пока она окончит школу». Не советую дамам верить подобным мужским сказкам. Услышав нечто в этом роде, им надо искать другого партнера, который готов взять на себя ответственность за женщину и оформить с ней брак.

– Эти сведения весьма интимны, – бормотал Артем, – речь пойдет о моей матери.

Я выпал из состояния дремлющего суриката и от неожиданности задал гениальный вопрос:

– У вас есть мать?

Макс прищурился, а Брагин кивнул:

– Да. Ее зовут Анна Сергеевна Плотникова, она пенсионерка, сейчас живет в Москве, но ранее обитала в Плавске. Много лет работала там в районной библиотеке на выдаче книг. Мама совершенно неконфликтный человек, тихий, интеллигентный. Мой отец скончался, когда я был малышом, совсем его не помню. Пару лет мать вдовствовала – она женщина старого воспитания, для нее гражданский брак невозможен, она считает, что жить с мужчиной и не иметь штампа в паспорте позор, – а потом расписалась с Юрием Николаевичем Плотниковым, отставным полковником. Тот был обеспечен, имел хорошую квартиру, дачу, машину, но, как я сейчас понимаю, искал не любимую супругу, не близкого по духу человека, а бесплатную домработницу.

У Брагина в кармане зазвонил телефон, он выключил его и продолжал:

– Новый супруг оказался садистом, он постоянно распускал руки. Ему нравилось, когда жена плакала, умоляла не бить ее, ползая перед ним на коленях. Мерзавец никогда не бил маму по лицу, побои наносил хитро, синяки не бросались посторонним в глаза. Со мной он поступал так же, но я, в отличие от матери, скоро понял: гаденыш заводится, если перед ним слабак, – поэтому стал изо всех сил сопротивляться. Правда, физических сил у меня было маловато, я рос щуплым, и Юрий легко справлялся со мной. В девятом классе мне пришло в голову записаться в секцию самбо. Нынче этот вид борьбы незаслуженно забыт, а зря. Занимался я истово. Каждый раз, сражаясь с противником, представлял на его месте Плотникова и зверел. Через год, когда отчим в очередной раз поднял на меня руку, я швырнул его на пол, наступил ему ногой на горло и велел: «Немедленно поклянись, что никогда не прикоснешься к маме, иначе я нажму посильней – и ты покойник». Садист перепугался и поклялся. Больше он меня не трогал. И перестал обижать мать, в доме воцарился относительный покой. Окончив школу, я уехал в Москву, поступил в институт. Домой не приезжал даже на каникулы, учился запоем, поставив перед собой цель получить красный диплом, попасть в аспирантуру, защитить кандидатскую, найти в столице работу, купить квартиру.