Читать книгу - "Круто закручено - Марина Серова"

Вересов тем временем взял себя в руки и продолжил в своей обычной деловой манере:

– Для нашей фирмы очень важно выйти на рынок с волокном первыми. Столько сил потрачено, столько денег. Люди работали как каторжные. И что, все зря? Только из-за того, что я не смог справиться с женой? Простите, у вас попить не найдется?

– Что? Ах, да, конечно! Чай, кофе, минералка?

– Минералки, если можно, холодненькой.

Я достала из холодильника бутылку «Славяновской», налила воды в высокий, тонкого стекла стакан, подала ему. Бутылку поставила на стол и снова села, ожидая продолжения. Вересов жадно, в несколько глотков, выпил минералку, налил еще и со стаканом в руке снова отошел к окну.

– Не знаю, насколько сложной будет ваша задача, никогда раньше не приходилось следить за собственной женой, – его передернуло. – Но должен предупредить, что Лариса Витальевна умная женщина и, если она действительна замешана в делах с «Менделеевым», будет очень осторожна.

– Геннадий Валентинович, вы не совсем последовательны, – решила я уточнить деталь, для меня немаловажную. – Как вы все-таки считаете, умна ваша жена или глуповата?

– Ну, ум у нее, я бы сказал, по-женски избирательный. – Стакан в руке помогал ему держаться спокойнее. Он делал маленькие глотки между фразами и продолжал говорить ровным голосом: – В химии она полный профан. Что периодическая система элементов действительно существует, она просто поверила мне на слово.

– Но знание химии, кажется мне, вовсе не главное достоинство для женщины. И тем более – для жены.

– Наверное. – Он сделал очередной глоток. – Но иногда хочется вечером, после работы, поговорить с близким человеком о том, что было сделано за день. Если бы она лучше представляла себе, чем я занимаюсь, может быть, мы все и не попали бы в эту кошмарную ситуацию. А так, как человек, как женщина, Лариса Витальевна очень умна. Вы знаете, мы прожили уже шесть лет и… в данной ситуации это, конечно, звучит нелепо и смешно… но мы были счастливы. – Он наконец поднял голову и уставился на меня своими светлыми глазами. – Не так давно она рылась в моих бумагах. Она потом постаралась привести все в порядок, но это невозможно – я сразу заметил.

– И как ваша жена это объяснила?

– Я не говорил с ней об этом. – Вересов продолжал смотреть мне в глаза. – Я ни о чем ее не спрашивал. Я… не могу.

И он еще рассуждает о «по-женски избирательном уме«! Ведь неглупый, наверное, мужик, химик, директор фирмы. Волокна вон какие-то новые изобретает. А поговорить с женой по-человечески не может, к частному сыщику бежит. Ну что ж, не мне жаловаться, именно благодаря таким людям я зарабатываю на свой кусок хлеба.

– Значит, если я правильно поняла ваше задание, вы поручаете мне следить за вашей женой с тем, чтобы доказать ее участие или ее полную непричастность к промышленному шпионажу, направленному против вашей фирмы?

– Я… Да. Участие или полную непричастность.

– Тогда я вынуждена задать вам еще несколько вопросов. И, пожалуйста, отвечайте на них откровенно, ибо задаю я вам их не из праздного любопытства, а для того, чтобы выстроить план своей работы.

– Буду предельно откровенен, – согласился он, не задумываясь.

– Деньги. Нуждается ли Лариса Витальевна в деньгах? Не могла ли она продать результаты ваших исследований, чтобы получить значительную сумму?

– Не думаю. Лишних денег у нас нет, но Лариса Витальевна вполне обеспечена. Потребности у нее не особенно велики, и она имеет полную возможность их удовлетворять. Нет, в деньгах она не нуждается.

Ответ чистосердечный, но меня он не удовлетворил. Редко какой мужчина может себе представить, каковы потребности женщины в деньгах. Даже не в деньгах, а в тех предметах, которые можно за деньги приобрести. Так что деньги в качестве причины пока остаются.

– Шантаж? Не замечали вы последнее время что-нибудь странное в поведении жены? Какое-нибудь беспокойство, нервные срывы?

– Нет, не замечал… А точнее, откровенно говоря, не обращал внимания. Я ведь говорил – последнее время мы не очень-то ладили.

Понятно, значит, и шантаж не исключен.

– Любовник?

– Здесь я вам тоже ничего сказать не могу.

– Какие-нибудь другие причины? Что-нибудь неестественное, что бросилось вам в глаза? Подумайте, постарайтесь вспомнить.

Он думать не стал. И вспомнить тоже не попытался.

– Нет, никаких причин, которые могли толкнуть Ларису Витальевну на то, чтобы передать кому-то формулы, я не вижу. Поэтому к вам и обратился.

Что же, все правильно. Сам разобраться не может, поэтому ко мне и обратился. И ни одна из названных мною версий не исключается. Как и все остальные, которые я не называла и о которых пока представления не имею.

– Хорошо. Я возьмусь за эту работу. Теперь обсудим технические детали.

Основной технической деталью является, естественно, мой гонорар. Вересов, не моргнув, согласился на мою ставку – двести долларов в день и тут же заплатил аванс. Похоже, пора повышать расценки.

Потом мы поехали к нему. Супруги дома не оказалось. Кажется, только у себя в квартире, стоя посреди спальни, куда он привел меня, совершенно постороннюю женщину, и рассказывая мне о жене, Вересов начал понимать некоторую неэтичность своего поведения. Ему было явно неловко, но держался он неплохо и ответил на все мои вопросы. Угрюмо и коротко, но ответил.

– Нет, машину Лариса Витальевна сама не водит. Иногда она просит меня подвезти ее куда-нибудь, но в основном пользуется общественным транспортом… Платье? Да нет, каждый день разные. У нее их много. Я, конечно, не присматривался, но вроде вчера она была в красненьком сарафанчике, а сегодня ушла в чем-то таком зеленоватом. Топик и юбка, кажется… Сумочка одна, крохотный ридикюльчик на длинном ремешке. А все покупки складывает в пакеты. Знаете, как в американских фильмах, там герои всегда возвращаются из магазинов с охапкой разных пакетов, вот и Ларочка так же…

Я с умным видом кивала головой, слушая, как он, морща лоб и сбиваясь, перечислял ее подруг, диктовал адреса шейпинг-клуба и парикмахерской, заглядывая в большой блокнот, который он выудил из глубин секретера. Вересов старался держаться холодно-нейтрально, но по тому, как он несколько раз оговорился, сказав «Ларочка» вместо «Лариса Витальевна», по тому, как он отвернулся, когда я бесцеремонно рылась в платяном шкафу и на книжных полках, было ясно, насколько все это для него неприятно и мучительно.

Кстати, подбор литературы показался мне забавным. Несколько любовных романов, среди них пара знакомых мне, довольно неплохих; детективы Гарднера и Дика Фрэнсиса, фантастика – Андре Нортон, Урсула ле Гуинн и Лоис Буджоулд. Несколько неожиданно в этой компании смотрелись сборники пьес Бернарда Шоу и Оскара Уайльда, и уж совсем меня удивил потрепанный томик Лессинга из «всемирки». А вы, оказывается, сентиментальны, Лариса Витальевна…