Читать книгу - "Имя потерпевшего - никто - Александра Маринина"

В том, что смягченный вариант – обязательно женский, можносомневаться, ведь никто не скажет, что произведения Л. Петрушевской –«смягченный, женский» вариант чернухи? Но в данном случае я бы назвала этотвариант «материнским». Традиционно именно матери рассказывают сказки детям,успокаивают их и утешают. Одна из важных функций детектива – функция утешения иуспокоения. Маринина, будучи автором-реалистом, не только объясняет, но инастраивает, успокаивает, как мать. Б. Дубин подчеркивает: «Почувствовать себячастицей некой общности – это же очень важно для людей в период, когда былыесвязи порвались, былые общности распались, хотя страна и не расколота… В этойситуации Маринина – находка, причал, мирный и надежный берег». Г.Дашевскийпишет о совокупности романов Марининой как об «учебнике выживания». В еепроизведениях есть и материнская забота, и ласка (хеппи-энд, утешения по поводуразных комплексов), и материнское просветительство (объяснения, описания), иматеринский/отцовский авторитет (советы).

Персонаж Татьяны Образцовой интересен и важен, потому что внем отчетливо проглядывает фигура автора. Сам автор позволяет провести этупараллель: ведь книга, которую читает Лиля – дочь Стасова, когда они знакомятсяс Татьяной, называется «Украденный сон». Это четвертый роман Марининой, егоинтрига – в сюжете «Игры на чужом поле» – ее третьего романа. Здесь авторвводит в ткань детектива тему писательского творчества. Вообще детективный жанр– саморефлексивный жанр, «металитературная форма par excellence». Такимобразом, автор заводит с читателями диалог, отвечает на их возможные вопросы (в«Черном списке», например, Татьяна подробно рассказывает дочери Стасова, какона пишет) и пытается защититься от упреков, отстаивая свое авторство. Ставитсявопрос о самом процессе творчества как суррогата действия или каксверхдействия. Тема материнства и писательства сходятся в образе Татьяны: дочьСтасова сразу полюбила ее, как свою мать, а потом Татьяна сама рожает ребенка.Писательство может совмещаться с семейной жизнью и с материнством, тогда какработа сыщика – нет.

Несомненно, женщина-писатель вдвойне уязвима сейчас в Россиипотому, что она женщина, а также и потому, что статус писателя резко изменилсяв постсоветском пространстве. Массовая культура – продукт для быстрогопотребления, и огромный успех произведений Марининой – знак изменения подходароссийской публики к литературе и к писателю. Раньше литература была священнойсферой, истоком духовных и нравственных ориентиров, писатель был властителемдум. Сейчас писатель скатился по лестнице престижа. Статус читателя детективанеординарен, о нем Ив Рейтер пишет: «Читатель в процессе поиска смысла, конца изавершения этой истории является и палачом, поскольку способствует на всемпротяжении повествования развертыванию того, что было объявлено фатальным, ижертвой, поскольку подвергается тому же и не может ничего изменить». Эта смесьпассивности и активности, сопереживания и жесткости характеризует своеобразноеудовольствие от чтения детектива. Хотя Маринина и унаследовала традиционную дляРоссии дидактическую функцию слова, она сочетает ее с развлекательной ипозволяет читателю наслаждаться легким и неутруждающим чтением, где доминируетпринцип удовольствия, а это женский принцип.

Романы Марининой, сочетая советы и наслаждение (причемнаслаждение с некоторым чувством вины), являются лучшим образцомразвлекательно-учебной литературы. Из них следует, что женский ответ на насилиеи на потерю ориентиров являет собой творчество, обретение личности и голоса, атакже и наслаждение, несмотря на сложности каждодневной жизни. Детективявляется идеальным полем для развертывания игрового принципа. В этом и состоит«женскость» романов Марининой.

Элен Мела

«…В России ежегодно бесследно исчезают десятки тысячодиноких пожилых людей, вся „вина“ которых заключается только в том, что ониявляются единоличными собственниками квартир. По далеко не полным данным, наконец марта текущего (1996-го) года более 3,5 тысячи москвичей не появились нановом месте жительства по законно оформленным обменным ордерам. В С.-Петербургеаналогичная цифра приближается к полутора тысячам человек. Люди просто канули внебытие…»

«Аргументы и факты», 1996, № 31

Мы в ответе за тех, кого приручаем…

Антуан де Сент-Экзюпери