Читать книгу - "Клад Царя Гороха - Дарья Калинина"

— А оплачивать кто будет?

— Ну… мы все. Или я одна.

— Лучше комнату выбей ей в общежитии, — посоветовал Эдик. — А то мы ведь все видели, какая Полина неугомонная. В пустой квартире ей совершенно не на кого будет направить свою энергию, а это может плохо закончиться.

Этот разговор состоялся глубокой ночью, когда четверо обитателей коттеджа сошлись на кухне, словно стая заговорщиков. А сам предмет их волнения в это время сладко спал наверху в своей спаленке, которая прежде являлась кабинетом Лисицы. О чем он также не преминул напомнить Кире уже несколько раз подряд.

— Но что я могу? — всякий раз разводила руками Кира. — Девочке надо где-то делать домашнее задание.

Полина училась в городской художественной академии, которая на самом деле являлась частным учебным заведением и ничего общего с Академией художеств у Благовещенского моста не имела. Но учителя у Полины были серьезные и, как следствие этого, задавали много. А потому и места для выполнения домашних работ девочке нужно было немало. Были требования по освещенности и метражу. И учитывая это, единственной комнатой, которая удовлетворила Полину, оказался рабочий кабинет Лисицы.

— Конечно, это ведь лучшая комната в доме! — заявила еще тогда Леся. — Не считая наших спален, разумеется.

Но хотя Кира была рада помочь родственнице, она тоже находила общество Полины излишне утомительным. Девчонка двигалась так быстро и шумно и говорила так много и часто, что у Киры начинала болеть голова, едва только она видела рыжий объект, приближающийся к ней. Да и тот факт, что Лисица теперь стал задерживаться на работе дольше обычного, Киру тоже не радовал. И хотя она любила Полину, но, положа руку на сердце, общество Лисицы ей нравилось куда больше. По крайней мере, когда он был рядом, голова у Киры от него не болела.

Поэтому уже на следующий день после состоявшегося в кухне ночного совещания Кира отправилась в академию, где училась Полина. В последние годы университетов и академий в городе расплодилось великое множество. И даже бывшее училище Мухиной, или в просторечии Муха, не устояло перед общей тенденцией и было пышно переименовано в художественно-промышленную академию, в отличии от собственно художественной академии, которая тоже имела место быть, только не в Соляном переулке, а на Университетской набережной.

Но Полина училась в частной художественной академии, обучение в которой стоило ее маме больших финансовых затрат. Однако это учебное заведение выгодно отличалось от своих собратьев тем, что его выпускники гарантированно получали работу по окончании обучения.

— Если девочка хочет быть художницей, пусть хотя бы деньги зарабатывает.

Кира не бралась заранее предсказать итог переговоров с ректором. Он мог запросто заявить, что проживание студентов — это их собственная проблема. И все же Кира надеялась на успех. В качестве средства убеждения она захватила бутылку коньяка десятилетней выдержки. И коробку с кубинскими сигарами, которые выглядели очень эффектно. Подарки Кира сложила в пакет, чтобы было ясно, она явилась с серьезными намерениями. И коньяк с сигарами — всего лишь демонстрация дружественных намерений. Кира решила, что отправится к самому главному начальству; не без труда, но она пробилась в кабинет ректора. Но на этом ее везение и закончилось, потому что ректор ей отказал. Вежливо, правда, но все равно отказал.

— Я все понимаю, — произнес милейший господин Ратковский. — Но общежитие у нас всего одно, и оно предоставляется лишь иногородним студентам, детям-сиротам или детям из малообеспеченных семей. Да и то, если честно, комнаты достаются далеко не всем из них. А ваша девочка, как я понимаю, местная и работающих родителей имеет?

— Да, но я же вам объясняла. У нее отчим.

— Квартира однокомнатная?

— Почему? Три у них комнаты.

— Ну, что вы тогда от меня хотите? — развел руками ректор. — Три комнаты — это больше чем достаточно. Пусть научатся терпеть друг друга.

Хорошо ему говорить. Попробовал бы он сам потерпеть немножко Полину!

И Кира с тоской простонала:

— Неужели совсем ничего нельзя поделать?

— Я бы рад, но… впрочем, у меня есть одна идея.

— В самом деле?

Кира вновь почувствовала воздух свободы. Впереди замаячила перспектива избавления от Полины.

— Ваша Полина, насколько я понял, учится уже на последнем курсе?

— Да. Именно так.

— Значит, почти что дипломированный специалист. Отлично, отлично. У меня есть к вашей Полине одно предложение.

— И какое же? — подозрительно осведомилась Кира. — Надеюсь, ничего неприличного вы от девочки не потребуете?

— Полина поедет в усадьбу к одному моему хорошему знакомому. Он недавно приобрел некое вконец разрушенное дворянское гнездо, восстановил его практически из ничего и теперь желает получить кое-какие настенные и потолочные росписи внутри дома.

— И вы хотите, чтобы студентка-недоучка занялась реставрационными работами в музее?

— О! Это вы льстите! — засмеялся ректор. — До музея этой усадьбе очень далеко. Я там был, самый обычный дворянский дом начала прошлого века. Роспись, как я думаю, там делали деревенские мастера. Ничего ценного в той мазне я не увидел. Куда проще было бы создать новые эскизы и покрыть дом хорошей росписью. И тем не менее мой друг хочет, чтобы именно эта роспись, которая присутствовала в доме до революции, была восстановлена.

— А ее там много?.. Ну, этой росписи, имеется в виду?

— Много. Несколько жилых комнат, столовая, бальный зал.

— Ого! Боюсь, Полина одна не справится. Конечно, она очень старательная и усердная девочка, но одной ей такой объем работ не потянуть.

— А и не надо! Там уже трудится целая бригада наших студентов. Живут больше месяца, почти всю работу уже сделали.

— Работают они там на общественных началах, надо полагать? — не удержалась от подколки Кира. — Без всякой серьезной оплаты своего труда?

Не стоило ей этого говорить, потому что ректор насупился и спросил напрямик:

— Вашей Полине нужно место в общежитии? Учиться ей еще целый год. А работа в усадьбе займет от силы пару недель. Там уже почти все закончено, нужно лишь дописать лица и некоторые детали росписи.

— А те ребята без Полины не справятся?

— Они все работали на подхвате у Ноя.

— У кого, простите?

— Ной Израк — гордость всей нашей академии. Немножко капризный, немножко взбалмошный, немножко неорганизованный, но гений… бесспорно, гений. Очень способный юноша. Он возглавлял реставрационные работы в Копках.

— Где? — снова не поняла Кира.

— Деревня Копки. Сейчас там остаются жилыми всего несколько домов. Но здание дворянской усадьбы, о котором я вам говорил, нынче уже восстановлено, и сама усадьба называется так же — Копки.