Читать книгу - "Постоянство хищника - Максим Шаттам"

гостиничный номер. Клер не ревновала и не собиралась придумывать всякие глупости о своем мужчине, но подкасты и мрачные истории сделали ее немного параноиком. Надо убедиться, что он в безопасности. Такой у них был ритуал, когда Тьерри отсутствовал.

Но сегодня Клер так устала, что могла и не дождаться ответа. Она приняла обжигающий душ, затем надела любимую ночную рубашку, самую уютную, а значит, самую некрасивую – хорошо иногда спать одной, не нужно об этом переживать. Мухтар уже мурлыкал и трогал лапой одеяло в мечтах о грядущем удовольствии.

– Ладно, старый развратник, иди сюда! – позвала Клер, устраиваясь поудобнее.

Кот тут же свернулся клубком прямо на ней – ничего, потерпим, это ненадолго.

Клер хотела включить телевизор, но сама мысль о том, что придется путаться в пультах от приставки, колонок, плоского экрана, всей этой ерунды, заставила ее передумать. Лучше посидеть в смартфоне четверть часа. Когда веки стали тяжелее, чем Мухтар на животе, она написала Тьерри, что засыпает, и выключила свет.

Одиннадцать секунд спустя она спала.

* * *

Ее разбудил инстинкт.

Любовный инстинкт. Когда ощущение на кончике стопы покинуло глубины подсознания, вторглось в сознание и пробудило мысли более сильные, чем сон, Клер всплыла на поверхность. Медленно.

Жар… нога… кожа…

Тьерри здесь, с ней, в постели. Ее ступни касаются его лодыжки. Еще один их ритуал: не терять контакта ночью, пусть через кончики пальцев, лишь бы оставаться неразлучными.

Тьерри все-таки вернулся. Он редко менял планы в последний момент, в этом ее будущий муж скорее предсказуем, но она всегда рада приятному сюрпризу.

Клер готова была снова погрузиться в сон, она чувствовала, что заснет крепко, если немедленно закроет глаза, но ей захотелось повернуться и обнять своего мужчину, прижаться, чтобы почувствовать его всем телом, пусть даже это будет стоить ей ночного покоя.

Слишком поздно, я уже не сплю.

Она ощущала себя разбитой. Который час?

Непроизвольно, понимая, что, если не узнает время сейчас, будет думать только об этом и все равно сдастся, Клер потянулась к мобильнику, лежавшему на прикроватной тумбочке. Почти два ночи. Она не так давно легла…

Тем временем пришел ответ от Тьерри. Какой смысл читать, если он спит рядом? Но любопытство или зависимость от смартфона победили – Клер прочла сообщение. Тьерри написал, что благополучно вернулся в свой номер и желает ей спокойной но…

Сон тут же слетел с нее, и Клер уставилась на экран: время отправки сообщения – 01:12.

Невозможно. Тьерри не мог быть там меньше часа назад, а сейчас в их постели…

По телу пробежала дрожь. Нет. Нет… только не это…

Она почувствовала, как за спиной медленно поднимается тот, другой.

Клер судорожно сглотнула, не смея обернуться, охваченная парализующим холодом. Реальность медленно надвигалась, накрывая ледяной пеленой ужаса.

В мозгу роились вопросы без ответов. Если рядом не Тьерри, то кто? Ни у кого больше ключей нет!

Она услышала влажный звук и сразу узнала его. Так размыкаются губы, так растягивается рот.

Другой теперь сидит позади нее, и… он…

ОН УЛЫБАЕТСЯ!

Клер содрогнулась. Нужно было действовать, вызвать полицию или швырнуть в лицо злоумышленнику первое, что попадется под руку, но она не могла. Она так долго воображала всякие ужасы, представляла свою реакцию, а теперь от страха впала в ступор. Другой склонился над ней, и Клер почувствовала запах его тела. Голого тела. Нет, это не Тьерри. От тухлого, почти животного запаха пота ее затошнило. Мозг подал сигнал. Хочешь выжить? Действуй сейчас, или умрешь.

Она приподнялась на локте, чтобы спрыгнуть с кровати, но Другой бросился на нее и придавил всем телом. Отточенным движением зажал ей рот потной ладонью, заставив молчать. С ужасающей ловкостью, словно у него были дополнительные руки, он стиснул ее в удушающих объятиях, не оставив шанса на спасение.

В отсвете мобильника Клер различила верхнюю часть лица напавшего. Она увидела его черные глаза, бездонные, как пропасти. Безжизненные. Такие же, как у акулы-людоеда на охоте. Глаза машины для убийства.

Экран телефона внезапно погас, и Клер свернулась калачиком внутри себя. Как можно глубже.

Слизистые оболочки хищника причмокнули и растянулись с влажным хлюпаньем.

Клер хотелось завыть, истечь кровью, разодрать себе горло, взмолиться о фантастическом болезненном спасении, чтобы отогнать геенну огненную. Но из сдавленной груди не вырвалось ни звука.

Вместо этого ее скрутил жуткий спазм, грудь обожгла влажная боль, плоть лопнула, изойдя кровью.

Акула укусила жертву. Клер знала, что будет дальше. Бежать поздно. Хищник утащит ее в бездну, и она там умрет. А потом он спокойно сожрет ее в безмолвии преисподней. Она бессильна остановить его.

Еще живая, но уже мертвая.

1

Восходящая луна освещала мангровые заросли, и их переплетенные тени дрожали под теплым ветром раннего вечера.

Людивина перекатывала во рту кусочек кэроба, то и дело сглатывая слюну.

Заслуженный отпуск вдали от буйного мегаполиса был необходимой передышкой перед большими переменами в жизни лейтенанта Ванкер. Но даже на отдыхе следователь остается следователем, и ее навязчивые мысли медленно варились внутри, словно подогревая очищающее откровение.

Молодая женщина смотрела на мангровое дерево, растущее перед террасой на сваях. Ее завораживала сеть корней, которая держала ствол над черной водой, словно множество паучьих лапок в ночи.

Растительный монстр, подумала она. Бесстрастно караулит свою жертву, готовый запустить в нее когти, только та шевельнется.

О монстрах Людивина знала очень много. Обо всех видах. От самых отвратительных до тех, чья улыбка усыпляет подозрения, самых опасных. Она препарировала их, изучала их шрамы, многочисленных свидетелей страшных ран, в большинстве своем полученных в детстве. Чудовищами не рождаются, ими становятся. Жестокость – вирус человечества, очень заразный, особенно для формирующейся психики. Жестокость разрушает, чтобы укорениться, и наносит непоправимый ущерб. Уничтожает и подменяет собой, словно компьютерная программа – бездушно, без колебаний, неумолимо. Понятно, что бесчеловечное обращение искажает сущность жертвы, соскабливает хрупкую оболочку с податливой материи, подлечивает, вычищает ее и заменяет пустоту тем, чем является: бесчеловечностью. Монстры рождаются в детстве.

Однако на этот счет у Людивины имелись сомнения. Как быть с отпетыми извращенцами, которых не мучили в детстве? Разве не бывает демонов, которые с ранних лет ведут себя странно, а то и с явными отклонениями? Да, с несколькими она даже имела дело. Может показаться, что Зло родилось вместе с ними, сплавилось с кожей, с каждой мышцей, каждой костью, каждым участком растущей коры головного мозга… Редкий случай, но так бывает, что приводит еще к одной гипотезе. Ведь жестокость должна откуда-то появиться, чтобы