Читать книгу - "Бизнесмен - Сергей Майоров"

– Константин Андреевич, убили Кушнера.

У меня перехватило дыхание. Начальник СБ выдержал паузу. Из трубки доносились посторонние шумы: видимо, он звонил из движущейся машины.

Приподнявшись на локте, Карина наблюдала за мной. Я вскочил, вышел в соседнюю комнату. Закрыл дверь и только после этого спросил:

– Кто?

Дурацкий вопрос! Будь это известно, Валентиныч не стал бы тянуть.

– Пока неясно.

– А что охрана?

– Проворонила.

– Козлы…

Я нашел сигареты, закурил и сел на холодный кожаный диван. Закрыл глаза. С Мишкой мы виделись утром. Поговорили, выпили кофе. Он выглядел, как обычно. Не был встревожен, не был напуган. Это что-нибудь значит? Может, и значит. А может, и нет. Будет ясно, когда отыщем убийц. Если отыщем…

– Где это случилось?

– В его подъезде.

– Я выезжаю!

* * *

Картина вырисовывалась простая и непонятная.

До часу он занимался делами, в час двадцать позвонил маме и сообщил, что приедет обедать. Кушнер до сих пор жил вместе с матушкой, в старой квартире на Хо Ши Мина, только сделал ремонт и прикупил однокомнатную на той же площадке, чтобы было, куда водить девушек…

Без четверти два он был у матери. Охрана – три тупых лба, осталась в машине около дома. Раньше один из них провожал Мишку до двери квартиры и ждал возле нее, сколько бы ни потребовалось, но потом, якобы по настоянию самого Кушнера, все упростили. Привезли к дому – дождались в машине – повезли дальше. Типа, Михаил был против жесткой опеки. Раздражало это его…

До трех охранники не волновались. Обычно Кушнер проводил дома не больше сорока минут, но всяко бывает… Вот они и не волновались. Расслабились, педерасты! А в три ноль пять услышали женские крики. Один поднялся по лестнице и на площадке около лифта, на восьмом этаже, где жил Кушнер, увидел труп и склонившуюся над ним женщину.

Мишина мама, проводив сына, устроилась у окна, чтобы посмотреть, как он сядет в машину. Когда минули все разумные сроки, она вышла и наткнулась на его мертвое тело.

Два выстрела из ТТ с самодельным глушителем. Пистолет бросили тут же. Один выстрел в спину, между лопаток, второй – в голову. Похищен портфель с документами. Киллера никто не заметил. Замок подвала сломан, так что он мог перебраться в соседний подъезд и выйти оттуда, не привлекая внимания. Это – если верить нашим охранникам, которые клялись, что в интересующий период времени из подъезда вообще никто не показывался. Но как им можно верить?

Вот уроды!

– Обоих в оборот. Делайте, Лев Валентинович, что хотите, но правду мы должны знать…

В ноябре девяносто восьмого Цыганков уволился из РУБОПа на пенсию и пришел в наш холдинг на официальную должность начальника Службы экономической безопасности. Мой выбор многим пришелся не по нутру. В особенности Рамису, которому пришлось умерить амбиции и довольствоваться креслом заместителя Цыганкова. Рамис происходил из наших, спортивных, кругов, не имел ни малейшего отношения к официальным структурам и нес бремя обеспечения этой самой экономической безопасности неформальными методами. Цыган и Татарин с трудом находили общий язык, и я мог быть почти уверен, за моей спиной они не сговорятся о подлости. Скорее глотки друг другу перегрызут.

– Второе: я должен быть в курсе всего, что делает уголовка.

– Пока что прокурор не дал санкции, но в ближайшие дни они завалятся в офис с обыском.

– Пусть заваливаются, нам скрывать нечего. Позаботьтесь, чтобы все прошло гладко. Третье: похороны – по высшему разряду. Вас это не напрямую касается, но примите участие, я очень прошу. В плане безопасности и прочего. Четвертое: его девушка, Ольга…

– Она ничего не знает.

– Да? – я поразился уверенности тона, с которым ответил Цыган.

– Так точно. Проверено. Он ее в дела не посвящал.

– Что ж, может быть…

В отношениях с бабами Кушнер постоянством не отличался. Менял их, словно перчатки. И только с Ольгой, которая появилась вскоре после Нового года, начало складываться что-то серьезное. По крайней мере мне так казалось. Но Цыганков вполне может быть прав. Что бы там ни планировалось в перспективе, пусть даже свадьба и дети, Михаил вряд ли стал бы с Ольгой обсуждать наши дела.

– Все равно, я хочу с ней увидеться…

* * *

Цыганкова я отпустил заниматься более важным, а к Ольге поехал на джипе охраны. Три «бодигарда» делали важные лица и вертели головами, как заведенные. Всем своим видом они старались продемонстрировать, что готовы меня защитить. Смотреть на это было противно, но я удержался от замечаний. Пусть работают.

Я знал, что лучше не пить. Что лучше дождаться вечера, решить все вопросы и расслабиться в домашних стенах. Знал, но не сдержался. Достал фляжку с виски, приложился раз-другой-третий. На душе будто бы полегчало. Держа в одной руке фляжку, я вытащил сотовый телефон и стал названивать всем подряд:

– Мишку убили!

Я думал: вдруг кто-нибудь отреагирует не так, проколется, ляпнет лишнее – и я пойму, что он при делах. Но никто не прокололся, все реагировали адекватно известию. Ругались, задавали вопросы, которые я и сам бы на их месте постарался задать, предлагали помочь. Я отказался от всех предложений:

– Спасибо, сами разберемся.

Ольга жила в точечном доме на улице Матроса Железняка. Номера квартиры я не знал, но рассчитывал сориентироваться по окнам – как-то зимой подвозил Михаила, и он их мне показал. Шестой этаж, кажется. Или седьмой? Черт, в темноте, да еще когда вокруг лежал снег, все выглядело по-другому.

Я взял телефон, чтобы позвонить Цыганкову – он-то должен был знать точный адрес, как вдруг Ольга вышла из подъезда. Худенькая, черненькая, с короткой прической, в коротком черном пальто… Что Мишка в ней нашел? У меня она никогда не вызывала симпатии. На внешность, понятно, у всех вкусы разные, и мой собственный тоже не идеал. Но Ольга прочно ассоциировалась у меня со сжатой пружиной, готовой в любой момент распрямиться. Любую невинную шутку она принимала в штыки, в каждой фразе искала подтекст. Такие, как Ольга, захомутав мужика, добровольно его не отпустят. И при этом постоянно будут капать на мозги: коллеги его недооценивают, друзья используют, а ведь именно он самый умный и самый хороший, но только она это видит…

Мысль о том, что она может «накручивать» Кушнера против нас, никогда раньше не приходила мне в голову. А ведь его поведение в последнее время изменилось. Мы даже разругались по одному денежному вопросу, чего никогда прежде не происходило