Читать книгу - "Пациент скорее жив - Ирина Градова"

День выдался не только длинным, но и невыносимо тяжелым. Вторая операция в отделении пульмонологии продлилась целых четыре часа, и я просто не представляла, как доживу до вечера. В час я буквально приползла в пустой буфет, чтобы перехватить пару пирожков, которые прямо там печет профессиональный пекарь-кондитер. Среди множества недостатков нашего Главного имеются и бесспорные достоинства: он любит получать все самое лучшее не только лично для себя, но и для учреждения, которое возглавляет. Именно он поставил в буфете и в приемном отделении кофе-машину, и все сотрудники получили возможность наслаждаться прекрасно приготовленным напитком. И Главный же пригласил на работу кондитера: в его исполнении пиццы, пирожки и пирожные представляли собой настоящие произведения искусства. Правда, нельзя сказать, что женский персонал испытывал по этому поводу большую благодарность: теперь в буфете кормили так вкусно, что возникала конкретная опасность поправиться на несколько кило в считаные дни.

Не успела я заплатить за рыбный расстегай, как увидела знакомую фигуру в белом халате. Бежать было поздно, и я чинно направилась к столику в глубине маленького зала, старательно делая вид, что страшно занята собственными мыслями и потому не вижу Шилова.

– Прекрати это!

Слова звучали требовательно, но тон, которым Олег их произнес, был умоляющим.

– Прекратить – что? – холодно поинтересовалась я, усаживаясь на стул.

– Вести себя… так!

Олег плюхнулся рядом.

– Как – так?

– Словно мы не знакомы! – взорвался он. – Ты ведешь себя, как ребенок, у которого отобрали любимую игрушку!

– Просто дело в том, – сказала я, – что есть вещи, которые я считаю важными, а ты, судя по всему, нет. Значит, мы не договоримся: разные приоритеты.

– Ну почему ты не можешь понять, что мне перемена в наших планах так же неприятна, как и тебе?

– А почему ты не стал бороться за то, чтобы все-таки осуществить наши планы? – парировала я. – Как же, тебя попросил Главный – какая невероятная честь и ответственность…

– Но у меня и в самом деле гораздо больше ответственности, чем у тебя! – возразил Шилов.

– Да-да, знаю, – холодно кивнула я. – Без тебя отделение просто загнется.

– Не иронизируй! – попросил Олег. – Я же не требую, чтобы ты отказалась от отпуска…

– А кто тебе сказал, что ты вообще имеешь право это требовать? – прервала его я. – Лично я поеду в отпуск независимо от того, отправишься ты со мной или нет.

– И правильно – поезжай. Отдохни как следует, а потом я снова хочу видеть ту Агнию, которую люблю, а не Снежную королеву, к которой страшно приблизиться.

С этими словами Олег резко поднялся и вышел. Он сказал – «люблю»? Я не ослышалась?

Мы с Шиловым никогда не говорили о любви – даже в постели. Говорили о совместном проживании, причем я все время переводила разговор на другую тему. В моей жизни уже был один брак – неудачный, и, хотя мы с бывшим супругом сохранили дружеские отношения, повторять опыт мне как-то не хотелось[2].

Конечно, Олег отличался от Славки, как день отличается от ночи, но я теперь, как говорится, и на воду дую. Какая уж там любовь…

Задумчиво жуя расстегай, я попыталась понять, что чувствую. А может, для Шилова это была всего лишь фигура речи? Нам вместе комфортно, всегда находится тема для разговора, что для меня очень важно, мы хорошо понимаем друг друга. Но люблю ли я Олега? Да, правда, секс с ним доставляет мне ни с чем не сравнимое удовольствие, мне приятно даже смотреть на него, такого подтянутого, чистого, милого. Но – любовь ли это?

Когда я была влюблена в Славку, то точно знала: это – любовь. Но тогда мне было семнадцать лет! А теперь, приближаясь к сорока… Хотя, возможно, я стала слишком уж осторожной.

Остаток дня я провела в мыслях об этом. Вернувшись после семи в свое отделение анестезиологии и реанимации, я села, скинула туфли и положила гудящие ноги на стул. Больница постепенно пустела: уходили домой последние посетители, врачи, и оставались лишь дежурные – я в том числе. Через некоторое время мне надлежало спуститься в приемное отделение: сегодня дежурю не только я, но и наша больница дежурит по городу.

Поначалу все было тихо, и я успела выпить две чашки эспрессо и прочитать две главы женского романа, оставленного кем-то из персонала на журнальном столике. А потом начался ад!

Один раз я уже пережила подобное, когда на перекрестке рядом с больницей произошло большое ДТП – столкнулись пассажирский автобус и дальнобойная фура. Разумеется, пострадавших повезли именно сюда, так как наша больница оказалась ближайшей к месту происшествия. Но сегодня дело было не в дорожной аварии.

– Что случилось? – вскричал Лазарь Петрович Тельман из хирургического отделения, дежуривший вместе со мной, подскакивая к врачам «Скорой», вкатившим первую каталку: за их спинами слышался вой сирен, и мы поняли, что одним пациентом явно не отделаемся.

– Обрушение подъезда на проспекте Энгельса! – стараясь перекричать шум, ответил молодой парень в униформе с надписью «МЧС». – Много жертв! Похоже, взорвались газовые баллоны в подвале. Часть пострадавших увезли в ожоговый центр, а тех, у кого ожогов нет, а только травмы, доставляем к вам и в «тройку».

– И сколько же из них к нам? – поинтересовалась я, с ужасом глядя на то, как санитары, распахнув двери настежь и подставив к ним стулья, чтобы не закрывались, помогают вкатывать пострадавших.

– Где, черт подери, дежурная сестра?! – взревел Лазарь Петрович (я и не предполагала, что у обычно спокойного, интеллигентного – для хирурга – мужчины может прорезаться такой командный голос). – Надо обзвонить все отделения и найти свободные места!

Сестра тут же выросла перед ним как из-под земли. У молоденькой девчонки лицо приобрело зеленоватый оттенок. Я ее понимала: даже у меня, видавшей виды, комок подкатывал к горлу при виде такого количества раненых.

– Лазарь Петрович, мы можем разместить только двадцать два человека. Даже если вкатим в палаты дополнительные кровати! – простонала сестричка.

Хирург на мгновение задумался.

– Тогда везите самых легких в дневной стационар! – приказал он. – Завтра разберемся, а сейчас наша задача принять всех, кого можно.

Вот за это я и люблю Тельмана. Он никогда не станет ругаться с врачами «Скорой», доказывая, что мест нет, и требуя, чтобы пациентов везли куда-нибудь еще. Нет, он сделает все возможное, чтобы оказать помощь, а уж потом наставит «фитилей» тем, кому надо.

– Пожалуй, одни мы не справимся, – пробормотал он, безнадежно глядя на снующих вокруг с каталками врачей и санитаров, – придется вызывать народ из дома… А вы со мной, Агния!

К счастью, в тот день дежурило именно хирургическое отделение, но людей все равно не хватало, поэтому дежурная сестра принялась обзванивать врачей. Мы же с Тельманом спустились в оперблоки, чтобы прооперировать самых тяжелых. Но сначала я позвонила в свое отделение, чтобы подготовили реанимационные палаты. Как выяснилось, свободными оказались всего четыре койки, а требовалось по меньшей мере девять. Но мне уже недосуг было заниматься такими мелочами, так как три пациента ожидали срочной операции, а я оказалась единственным на данный момент анестезиологом на всю больницу…