Читать книгу - "Тайна мецената - Марина Серова"

— Так, все понятно, — заявила Ленка. — Таня, лучше уйди из кухни, тебе здесь находиться противопоказано. Помоги лучше Машке — у нее по изо задание, надо пейзаж нарисовать. Просто найди ей картинку из Интернета и проследи, чтобы она красками не перемазалась!

Я попыталась вразумить подругу и объяснить, что рисую я точно так же, как и готовлю, то есть совершенно не имею к этому способностей, однако подруга буквально вытолкала меня из кухни, пока я еще чего-нибудь не натворила. Я порывалась уйти домой, но Ленка громко провозгласила:

— Маша, тетя Таня сейчас поможет тебе с рисованием. Наливай воду, открывай краски, на кухню не заходите и не мешайтесь!

Ленка явно была рассержена — то ли моей неловкостью, то ли оценками дочек, поэтому спорить с ней сейчас было бесполезно. Маша, двенадцатилетняя Ленкина дочурка, с радостью побежала за водой, громко напевая какую-то песенку. Другая девочка, постарше, уныло потащила свой рюкзак в свою комнату — тоже, видимо, собралась делать домашнее задание. Мне ничего не оставалось, кроме как пройти за Машкой в ее комнату и помогать ей выбрать картинку в Интернете.

Наши потуги закончились тем, что девочка умудрилась обляпать мою девственно-белую блузку зеленой краской, и я побежала в ванную отстирывать пятно. Положение мое было плачевно: перебинтованный палец, измазанная одежда… Даже в погоне за преступниками я обычно не получаю столь катастрофического ущерба, как при общении с Ленкой и ее дочурками.

Застирывая безнадежно въевшееся пятно, я раздумывала про себя, как бы мне незаметно смыться из Ленкиной квартиры, пока не произошло еще что-нибудь. Я уже собиралась выйти из ванной и заявить подруге, что меня ждут крайне неотложные дела, о которых я внезапно вспомнила, как неожиданно зазвонил мой мобильник. Как раз вовремя — мои руки были в пене от порошка, и я принялась быстро смывать чистящее средство, чтобы взять телефон.

Номер был незнакомый, и во мне проснулась надежда. Может, это новый клиент? Ох, сейчас я ему была рада как нежданному спасителю. Хоть кто-то избавит меня от приготовления пирожков и уроков рисования с Машкой.

— Здравствуйте, могу я поговорить с частным детективом Татьяной Александровной Ивановой? — раздался в трубке мужской голос. Я внутренне возликовала. Ура! Небеса меня услышали — судя по всему, у меня наклевывается новое дело.

— Да, я вас внимательно слушаю. — Я закрыла кран, чтобы у неизвестного мне потенциального клиента не возникло ощущения, что я разговариваю с ним, одновременно смывая что-нибудь в туалете. — Как могу к вам обращаться и по какому вы ко мне вопросу?

— Думаю, мое имя вам известно, — заявил мужчина. — Меня зовут Вольдемар Огородников. Можете обращаться ко мне без отчества — просто Вольдемар, я привык к такому обращению.

— Что ж, очень приятно… — Я немного замешкалась, соображая, с кем имею дело. Раз его имя должно быть мне известно, значит, господин Огородников — фигура знаменитая. Может, актер, шоумен или телеведущий? Представители богемы обращаются ко мне довольно часто, однако я не припомню что-то никакого Вольдемара Огородникова. Интересно, он по паспорту так зовется или это псевдоним?

— Напомните, пожалуйста, откуда мне может быть знакомо ваше имя, — попросила я. А может, никакая он не телезвезда, а попросту кто-то из его родственников ко мне уже обращался, и Вольдемар полагает, что я помню всех своих клиентов по именам и фамилиям?…

— Странно, что вы ничего обо мне не слышали, — заявил мой собеседник. — Мое имя у всех на слуху. А название картины — «Богиня огня» — вам-то уж точно о чем-нибудь говорит? Должны же вы были про нее слышать, не могли не слышать!

— Простите, конечно, но я не искусствовед и не ценитель живописи, — пояснила я. — Я частный детектив, поэтому мне позволительно не знать названий картин. Вы, я полагаю, художник, так?

— Именно, — подтвердил Вольдемар Огородников. — И скажу без ложной скромности, весьма известный. Помимо всего прочего, я являюсь председателем тарасовского Союза художников, а это должно о чем-то говорить! Мое произведение, название которого я вам озвучил, признано шедевром современного искусства. Собственно, о нем сейчас и пойдет речь. Мою картину, мое гениальное полотно украли! И потому я и хочу нанять вас — мне говорили, что вы один из лучших частных детективов в Тарасове. Картину нужно найти немедленно — она ведь почти продана, и человек, который хочет ее приобрести, обещал заплатить немалые деньги. Поэтому вы представляете срочность моего дела, так? За какое время вы найдете мою картину?

— Гм, для начала мне нужно выяснить обстоятельства преступления, — заявила я. Про себя подумала: экий прыткий! Как будто дело раскрыть — как какой-нибудь курсовик накропать, насобирал материал, скомпоновал — и готово! Но я не собиралась объяснять Вольдемару Огородникову, как происходит процесс расследования преступлений — раз он художник, так пусть картины свои и пишет, а я буду заниматься своим делом. К тому же обсуждать детали происшествия в Ленкиной ванной не совсем удобно — все-таки я предпочитаю лично беседовать с новым клиентом, а не по телефону.

— Скажите, вам удобно встретиться сегодня? — поинтересовалась я. — Нам необходимо обсудить ваше дело при личной встрече, к тому же я хотела бы осмотреть место преступления. Когда была украдена ваша картина?

— Скорее всего, вчера вечером или сегодня утром, — ответил Огородников. — Я даже знаю, кто это сделал. Вам надо только представить доказательства того, что мою картину похитил этот наглец Садальский, да засадить его за решетку! Пускай поплатится за свою подлость и лицемерие!

— Садальский тоже тарасовский художник? — уточнила я.

— Художник! — презрительно повторил Огородников. — Да какой он художник? Маляр, который только и умеет, что краску переводить! Да таких, как он, даже в художественное училище не примут, грех так его называть! Самоучка несчастный, бесталанный писака, вот он кто!

— Итак, вы подозреваете именно этого Садальского, — оборвала я поток негодования своего собеседника. — А почему вы считаете, что этот… гм… человек украл вашу картину? У вас есть какие-то улики, свидетельствующие против него? Помимо того, что он является бездарным живописцем, как вы только что заметили?

— Улики! — снова повторил Вольдемар, по-прежнему ядовито. — Знаете, уважаемая Татьяна Александровна, если бы у меня имелись улики, я бы вас не нанимал! Я и хочу, чтобы вы нашли доказательства виновности Садальского, понимаете? Я про него много чего могу вам рассказать, и вы сами поймете, что картину стащил он и никто другой! Ох, наглец распроклятый…

— Ясно, — заключила я, понимая, что надо бы заканчивать разговор да спасаться бегством из Ленкиной квартиры. Будь я в других обстоятельствах, то сто раз подумала бы, браться ли за дело этого абсолютно ненормального, как мне показалось, Огородникова. Не внушал он мне никаких положительных эмоций, прямо скажу. Но там — кто знает, а вдруг дело окажется интересным? Для начала надо выяснить все обстоятельства, а там разберемся.

— Скажите, куда мне подъехать? — спросила я. — И мне бы очень хотелось осмотреть место преступления. Картина находилась на какой-то выставке?