Читать книгу - "Свадебный наряд вне очереди - Марина Воронцова"

– Не поняла? – переспросила я.

– Вот мастдай-то однобитный! – воскликнула Ксюша. – Короткое имя есть? Ладно, фигня, ты дольше пропаришься, чем мне придумать. Буду звать тебя… – она приподняла бровь и выдала:

– Сан Санна.

"Удивительно, что Ксюша и Николай Иванович стоят на одной ступени развития!" – подумала я. Младший детектив Яретенко зовет меня "Сан Саныч".

– Я так понимаю, что ты приняла это решение в одностороннем порядке? – мне показалось, что в рамках разыгрываемой роли эта реплика необходима.

– Отпад! – вытаращила глаза Ксюша и покачала головой. – Значит так, раз уж Домовая тебя мне навесила в нагрузку к машине, слушай и усваивай правила. Будешь на меня стучать – пожалеешь, будешь совать нос, куда не надо, – тоже пожалеешь, надоешь – выгоню. Понятно?

Я не нашлась, что ответить. Некоторым детям в детстве определенно не додали ремня. Ксюша – пример редкостной обделенности воспитанием. Но уговор есть уговор. Гришу надо найти. До свадьбы Лики остается чуть-чуть больше трех дней.

– Ксения, – масляным голосом ответила я, – все твои требования будут выполнены.

– Не свисти, – последовал ответ. – Знаю я вас, журналистов. Все доложишь в красках. Где машину ставили, да сколько народу в ней каталось, да кому еще давали порулить!

– Ксюшечка, что ты! – я приложила руки к груди. – Надеюсь, мы сможем найти общий язык! Кстати, никогда не ездила на такой шикарной машине. Можно повести? Хотя бы километр…

Девушка удивленно приподняла брови.

– Поцарапаешь, всю жизнь расплачиваться с Домовой будешь, – предупредила она.

– Я аккуратно! Если тебе не жалко…

– Жалко, знаешь, где? – огрызнулась Ксюша. – Мне-то по фигу, тебе платить, если что.

Мы остановились на обочине и поменялись местами… Машина слушалась малейшего движения, мягко шурша шинами по дороге.

– А побыстрее? – недовольно топнула ногой девушка. – Мы так на место к ночи притащимся!

Я крепко сжала зубы и надавила на газ.

– Э! – завопила Ксюша. – Да не так! Ты что?! Спятила?

Стрелка спидометра подползла к ста пятидесяти. С трудом вписавшись в поворот, мы промчались мимо поста ДПС.

– Начинающий Шумахер! Ты представляешь, сколько эта тачка, блин, стоит?! – орала Ксюша.

– Слушай внимательно, – процедила я сквозь зубы, обгоняя попутные машины, на подъезде к городу движение стало более оживленным.

Побледневшая Ксюша вцепилась обеими руками в ручку двери и уставилась на меня испуганными глазами. Весь ее гонор исчез.

– Мои правила такие, – я резко отвернула руль, чтобы не снести зеркало летевшему навстречу "Жигулю", тот ответил возмущенным бибиканьем, – называть меня Александра Александровна, не хамить, слушать, что я говорю, о взрослых отзываться уважительно и прилежно учиться себя вести! Ты поняла?!

Ксюша на секунду окрысилась.

– А то что будет?

– А вот что, – я утопила газ совсем, стрелка подползла к ста семидесяти, миновала двести…

Впереди загорелся красный свет, машины, между которыми "Z8" петлял, как серебряный заяц, истерично гудели.

– Все поняла?! – переспросила я.

– Поняла, – прошептала полумертвая от страха Ксюша.

– Без байды?! – рявкнула я.

– Отвечаю, – последовал серьезный ответ.

Тогда я отпустила газ и начала мелко и прерывисто нажимать на тормоз. Так советуют тормозить в гололед, чтобы избежать заноса. Постепенно увеличивая амплитуду, удалось остановить машину прямо у стоп-линии. По-моему, все водители у перекрестка облегченно выдохнули.

– Куда дальше ехать? – спросила я у надувшейся "проводницы", когда она пришла в себя.

– В Ледовый дворец, на керлинг, – буркнула в ответ Ксюша и зло добавила:

– Александра Александровна.

Керлинг – новомодный вид спорта, забавный гибрид боулинга и натирки паркета. Чтобы им заняться, требуется каток, много свободного времени, швабры, огромные гранитные "шайбы" размером с пылесос и лишняя пара-тройка тысяч долларов на этот инвентарь. Играют в керлинг командами. Смысл игры – загнать в круг как можно больше своих "камней", соответственно выбив "камни" противника. Чтобы гранитная "шайба" лучше скользила, лед перед ней натирают жесткими щетками.

Всю дорогу до Ледового дворца Рыбникова не проронила ни слова. Только ответила на звонок.

– Еду. Нет, не одна. Нет, не с Дилей. Пока, потом перетрем.

На арене вяло состязались две команды.

Ксюша замахала руками молодому человеку, который сосредоточенно примерялся, куда направить камень. Увидев объект своей страсти, она мгновенно растаяла.

– Гриша! Ути-пуси мой! Привет! Глядя, как она резво бросилась вниз по узким ступенькам, я схватилась за спинку ближайшего кресла. Казалось, девушка вот-вот не удержится на своих каблучищах и покатится кубарем. Но она благополучно выбежала на лед. Мелко семеня ногами и оглушительно визжа, добралась до Гриши и радостно повисла у него на шее. Видя, что главный "кидала" захвачен теткой, остальные игроки понуро оперлись на свои швабры. Поцелуй обещал быть долгим.

– Фу! Как можно быть такой дурой! – раздался у меня над ухом презрительный голос.

– Вы так считаете? – спросила я автоматически.

– А вы нет? – рядом восседала, к моему удивлению, Крымник. – Смотреть противно. Не девушка, а коврик для ног!

– Может быть, она просто об этом не думает, – предположила я, – действует по зову сердца.

– Сказала бы, по зову чего она действует! – базарно фыркнула модель. – Кстати, не ожидала, что вы керлингом интересуетесь. А как же обучение Анжелики Васильевны хорошим манерам?

Тон Крымник был откровенно издевательским. Я решила ее позлить. В гневе люди часто высказывают больше, чем хотели бы.

– Вы знаете, Алина, – мои губы сложились в жеманную ухмылку, – если говорить откровенно, мы с вами обе знаем, что Лика может позволить себе все, что угодно. Она может есть руками, вытирать рот скатертью, сморкаться в шторы – никто не пикнет. У этой девушки для счастья есть абсолютно все. Она богата, красива, у нее любящий заботливый отец. Не все этим могут похвастаться…

И уставилась на позеленевшую от злости модель поверх очков. Моя речь должна была очень ее разозлить. Во всех интервью Алина говорит, что успеха добилась исключительно тяжким трудом на подиуме и самоотверженным фитнесом.

"Халявщица", наслаждающаяся папашиными деньгами, должна вызывать у нее зубовный скрежет.

Крымник смерила меня гневным взглядом.

– Мать была сука и б.., и дочка, шалава, вся в нее, – процедила она сквозь зубы.