Читать книгу - "Общак - Деннис Лихэйн"

А Эрик до сих пор садится в пиццерии так, чтобы видеть выход. Ест в одиночестве. И в большинстве случаев этому рад.

Этим утром он подумал было, не извлечь ли пользу из своей привычки, когда толстый мужик, Кузен Марв, подошел к его столику, однако ему не хотелось устраивать скандал, чтобы снова не лишиться права находиться в пиццерии. В 2005 году ему уже было на полгода отказано в посещении после истории со «Спрайтом» и зелеными перцами, и то были самые долгие шесть месяцев в его жизни, потому что в «Hi-Fi» готовят самую лучшую пиццу за всю историю пиццы.

Поэтому он не сдвинулся с места, пока Кузен Марв снимал пальто и усаживался напротив него.

— «Зимы» мы по-прежнему не держим, — сказал Кузен Марв.

Эрик продолжал жевать, не понимая, к чему все это.

Кузен Марв отодвинул солонку и банку с тертым пармезаном и уставился на него через стол.

— Чем тебе не угодил мой кузен?

— Он забрал мою собаку. — Эрик подвинул банку с пармезаном на место.

— Я слышал, ты избил эту собаку.

— И потом мне было стыдно. — Эрик сделал крошечный глоток кока-колы. — Это разве не считается?

Кузен Марв посмотрел на него так, как смотрело большинство людей: как будто видят насквозь его мысли и эти мысли вызывают у них жалость.

«Ты лучше себя пожалей, — подумал Эрик. — Ты у меня будешь рыдать, истекать кровью и умолять о пощаде».

— И ты даже хотел забрать собаку обратно?

— Не знаю. Но я точно не хочу, чтобы твой кузен думал, будто он самый крутой. Ему надо преподать урок.

— Какой урок?

— Что не стоит ему со мной играть, — сказал Эрик. — А теперь и ты играешь со мной. Думаешь, я буду с этим мириться?

— Расслабься. Я пришел с миром.

Эрик прожевал кусок пиццы.

— У тебя были ходки? — спросил Марв.

— Ходки?

— Ну да. В тюрьме ты сидел?

Эрик покончил с первым куском пиццы и стряхнул с руки несколько крошек.

— Да, ходки у меня были.

— Правда? — Марв с удивлением поднял брови. — И куда?

— В «Брод-ривер».

Марв помотал головой.

— Не знаю такого места.

— Это в Южной Каролине.

— Вот дерьмо, — сказал Марв. — Как тебя туда, на хрен, занесло?

Эрик пожал плечами.

— Значит, ты отмотал срок — сколько там у тебя было, года два? — и вернулся?

— Угу.

— И как тебе было в Южной Каролине?

Эрик принялся за второй кусок пиццы. Посмотрел поверх него на Кузена Марва:

— Как в раю.

Сколько бы времени Торрес ни размышлял над исчезновением Риччи Велана, случившимся десять лет назад, он так ни до чего и не додумался. Парень просто взял и исчез в одну ночь. Вышел из «Бара Кузена Марва», сказал, что вернется через пятнадцать минут, как только заберет у кого-то травку в этом же районе. В ту ночь было холодно. На самом деле не просто холодно — в подобные ночи некоторые вкладывают деньги в участки во Флориде и Аризоне, которых в глаза не видывали. Когда Риччи Велан вышел в 11:45 из бара, было шесть градусов.[13]Торрес еще немного покопался в архивах и узнал, что из-за ветра в ту ночь шесть градусов ощущались как все десять.[14]В общем, Риччи Велан спешно шагал по тротуару в десять градусов ниже нуля — от такого холода у него горели легкие и покалывало между нижними зубами. В ту ночь на улицах не было никого, кроме него, потому что в такую ночь из дому рискнул бы выйти только любитель марихуаны, у которого кончилась травка, или любитель кокса, у которого кончился порошок. Хотя пройти требовалось всего три квартала — именно такое расстояние разделяло «Бар Кузена Марва» и то место, куда направлялся Велан.

Поставщиками Велана в ту ночь были два барана — Эрик Дидс и Тим Бреннан. Бреннан через несколько дней сделал заявление полиции, утверждая, что Велан тогда так и не добрался до его дома. Когда Тима Бреннана спросили, какие отношения были у него с Веланом, он сообщил: «Время от времени он брал у меня травку». Эрик Дидс никаких заявлений не делал, его имя всего лишь раз всплыло в показаниях друзей Риччи, оставшихся в ту ночь ждать его в баре.

Значит, если Торрес примет на веру, что у Бреннана нет причин лгать, ведь он предвкушал выгодную сделку с исчезнувшим Риччи Веланом, тогда весьма вероятно, что Риччи Велан исчез где-то в этих трех кварталах рядом с «Баром Кузена Марва».

И Торрес не мог отделаться от подозрения, что эта незначительная деталь гораздо важнее, чем считали все детективы, расследовавшие до сих пор исчезновение Велана.

«Почему?» — обязательно спросил бы его лейтенант Марк Аделин (если бы Торрес был настолько глуп и сознался, что занимается чужим «глухарем»).

«Потому что этот говнюк не подходит к причастию», — ответил бы ему Торрес.

Если бы подобный разговор происходил в кино, Марк Аделин, в глазах которого загорелся бы огонек понимания, раскинулся бы в кресле и сказал: «Хм… В этом что-то есть. Даю тебе три дня на расследование».

В жизни же Аделин стоял у него над душой, требуя хорошей раскрываемости в отделе ограблений. Роста показателей. Из Академии выходили очередные выпускники. Это означало, что целая толпа патрульных готова переодеться в штатское. Отдел по расследованию ограблений, особо тяжких преступлений, убойный отдел, полиция нравов — все они жаждут вливания свежей крови. А что же старая кровь? Те, кто расследует чужие «глухари», пока собственные дела копятся, покрываясь плесенью и паутиной? Эти дела касаются чьих-то кладовых или такси, средств массовой информации или, хуже того, порта, вынуждая вникать в тонкости морского права при четырех градусах по Фаренгейту,[15]мать его. На столе у Эвандро Торреса громоздились папки с делами, делами был до отказа забит жесткий диск его компьютера. У него лежали заявления об ограблении винного магазина на Олстон-стрит, об ограблении на Ньюбери-стрит, о банде, которая громит аптеки по всему городу. Плюс нападение на «Бар Кузена Марва». Плюс дома в Саут-Энде, которые обносят средь бела дня. Плюс дело о трейлерах из морского порта, которые постоянно теряют то морепродукты, то замороженное мясо.

Плюс, плюс, плюс. Дерьмо копится, гора растет, становясь все выше, и стоит выдернуть снизу какую-нибудь папку, и все это, на хрен, свалится на тебя. Не успеешь и глазом моргнуть, как окажешься под этой кучей.

Торрес шел к машине, убеждая себя, что поедет в морской порт, чтобы взять за горло того водителя, которого подозревал в воровстве, того самого, который в прошлый раз был слишком уж разговорчив и жевал резинку с поспешностью белки, грызущей орехи.