Читать книгу - "Сибирский вояж - Александр Джад"

из них у меня уже был. Опыт есть. Трёх месяцев хватило на всю жизнь.

Ничего не понимал. Туман осмысления не только не рассеялся, а, казалось, ещё более сгустился. О чём это она?

— Арсений, вы верите, в любовь с первого взгляда?

— Ну… бывает, — осторожно кивнул я.

— Вот, скажем, встретились два человека, — Даша исподволь глянула на меня, — и поняли: они созданы друг для друга.

— И такое может быть, — вновь кивок с моей стороны.

— А ведь случается так, что один любит, а другому всё равно… — Даша не отрывала от меня взгляда.

Что она хотела понять? Чего увидеть? Но меня не смутить. И не такое видали. Только вот к чему всё это?

— Да таких случаев хоть пруд пруди, — пришлось согласиться и с этим.

— А как тогда надо поступать, если забыть нет сил, а вместе никак не получится?

— Ну не знаю… Постараться отвлечься, найти новую любовь, что ли…

— А если это невозможно?

— Тогда надо сделать так… — в голову мне пришла простенькая идея. — Для того чтобы суметь забыть, скажем, женщине, надо окунуться в омут чувств, то есть ринуться в объятия предмета воздыхания. А потом найти у него недостатки, разочароваться и понять, что он совсем не тот, о ком мечтала.

— Легко сказать… — задумалась Дарья. — А как реально претворить хотя бы первую часть в жизнь? Прямо так подойти и сказать, мол, давай обнимай, целуй и всё такое прочее?

— Если хоть какие-то чувства у него есть, поймёт и не откажет. А если нет, то это, возможно, уже не лечится. Но попробовать можно. Лучше сделать и потом жалеть об этом, чем не сделать и всю жизнь жалеть об упущенной возможности.

При этих словах Даша так посмотрела на меня, что мне вновь стало как-то не по себе. Казалось, вот прямо сейчас она бросится и загрызёт меня насмерть. Хищница этакая!

— Короток бабий век, — вдруг расслабившись, с ленцой сказала Дарья. Глаза при этом не отвела.

— Дашенька, тебе ли об этом переживать? — неуютно мне было под этим её взглядом.

— Как сказать… — с расстановкой протянула она, голосом умудрённой опытом женщины. — Пора уже подумать о малыше…

Вот к чему она это сейчас? Что-то в нашем разговоре меня начало беспокоить и настораживать.

— Дети это хорошо. Так в чём проблема?

— Ребёночка хочу, — призналась Даша. — Только трудно найти достойного отца своему малышу. Хотя… одного знаю, — вновь быстрый взгляд на меня.

Отца? Стоп, стоп, стоп! Что это значит? Меня посчитала достойным? Дела-а… И что теперь? Такого в обозримом прошлом у меня ещё не было. Да-а уж… Вот и договорились.

Но чему, собственно, было удивляться? Сам только что всё красочно ей расписал, мол, так и так… Да ещё эти мои достоверно-откровенные новеллы, — не знал, ругать себя или нет. — В книгах всё просто — захотел, и нате нам, чуть ли не на блюдечке.

Что интересно, Даша разговаривала со мной, как со старым знакомым. С другой стороны, как же могло быть иначе? Она читала мои книги, и я стал для неё родным и понятным? Стал… А мне каково? Она-то сама как завладела мной и всеми моими мыслями и побуждениями? Прямо чертовщина какая-то…

И, словно в подтверждение моих мыслей, Даша сказала:

— Много думала о вас. Представляла наше знакомство. Мне кажется, знаю вас много лет. Вы мне так близки… стали.

— Дашенька, вы меня придумали. А я ведь совсем не такой…

— Такой! — она аж ножкой притопнула. — Вы себя не знаете!

Ну да, спорить с женщиной себе дороже. Такой, не такой… Надо было бы мне сказать:

«Ребёночка… Что ж, я тоже не прочь. Результат не гарантирую, но процесс обещаю…» Но не смог. Говорить пошлости не хотелось.

— Арсений, почему вы молчите? Вы меня презираете, такую испорченную и бесстыжую?

И тут меня прорвало.

— Секс сродни пище. Без необходимого количества того и другого полноценно, повторяю — полноценно(!), человек жить не может. Безусловно, если, скажем, его кормить только хлебом, он от голода не умрёт… Но и сыт не будет. Однообразная еда приедается, поэтому трудно отказаться от чего-то свеженького и вкусненького.

— Вы так считаете? — Даша изо всех сил пыталась найти ответ в моих словах.

— Конечно! Так почему же в сексе должно быть иначе? Чем, по большому счёту, одно отличается от другого? Да, можно себя заставить и принудить есть только хлеб. Но, простите за грубый вопрос: какого рожна?

— Арсений, вы сейчас пытаетесь меня оправдать? — столько надежды было в её взгляде… — Тогда как же традиции? Женщина не должна сама предлагать себя мужчине. Ведь правда?

Пытался оправдать её? Нет. Скорее, старался убедить самого себя.

— Не совсем, — ответил я. — Да, есть общественное мнение, мораль, чувство долга наконец. Но что это, как не зависть? Зависть тех, кто не может себе позволить более вкусного и необычного. И не потому, что не в состоянии или материально не обеспечен, а просто порой неоткуда взять. Ну, нет того, кто пришёлся бы по душе.

— Так вы согласны? — Даша растерянно смотрела на меня. Она уже ничего не понимала. — Мне так стыдно.

А я продолжил:

— Лучше стыдно, чем никогда. Не оправдываю дома терпимости, равно как и публичные. Но ведь если по любви или обоюдному желанию, без нажима и насилия? Это же совсем другое, когда не за деньги, а по зову сердца, пусть даже и на короткое время, на несколько прекрасных и удивительных мгновений.

— Поняла. Вы согласны! — Даша прижалась ко мне. — Вы не переживайте. Никаких последствий для вас. Это будет только мой ребёнок. Никаких претензий. Хотите, расписку дам…

Что тут скажешь? Всё смешалось: ребёнок только её, никаких последствий и претензий, расписка… А я как бы тут вовсе ни при чём? Да уж… Незавидная, хотя, признаться, приятная роль здесь отводилась мне.

Ну и как тут было оттолкнуть? К тому же её стремление совсем не противоречило моему собственному желанию…

Я молча наклонился и поцеловал её в губы — к чему слова?

— Пойдём домой, — впервые обратившись на «ты», Даша потянула меня из парка. — Я так счастлива…

— А родители? — мне всё ещё было как-то не по себе.

— Они на даче.

Вот пойми этих женщин. Только что родители были правильными, то есть, мыслили по-старинке. А теперь их уже нет дома, а она счастлива…

— Счастье — это свойство характера, — пытаясь осознать случившееся, медлил я с окончательным решением. — У одних в характере всё время ждать этого самого счастья. У других — непрерывно искать. У третьих — повсюду находить.

«Что делаю? — размышлял, следуя