Читать книгу - "Город воров - Чак Хоган"

— От нее еще идет кофейный запах, — заметил он. — Кафе тут как раз через дорогу, правда, девушки? Их стену видно из окна, так?

Они кивнули, что-то неразборчиво промычав.

— Он зашел в кафе и написал записку, — предположил Фроули, — потом перешел улицу, сжимая лежавшую в кармане салфетку…

— Может, минутный порыв, — предположил Дино. — Не наркоман.

— И не бомбист. — Фроули повернулся к вьетнамке. — Тут в записке говорится про мешок. Это тот, в котором лежала бомба?

Стажерка всхлипывала.

— Нет, этот белый был, мусорный. Он его с собой забрал.

— И просто ушел? Вышел через дверь?

Она обернулась на старшую кассиршу.

— Мне в туалет надо.

— Распсиховался он, — сообщила Фроули старшая кассирша. — По-моему, из-за того, что я его заметила. Он прям развернулся и убежал.

Фроули посмотрел на Дино.

— Парню деньги были нужны, по-срочному.

Дино кивнул.

— Отсюда же трамвай ходит.

— Какой тут банк ближайший? — спросил Фроули у старшей.

— Э… еще одно отделение «ЗаливБанка». На площади Вашингтона.

— Дамы, мне нужен их телефон, pronto,[44]— проговорил Дино.

Фроули прошел мимо старшей кассирши к открытой бронированной двери.

— Шапка? Пиджак? — спросил он через плечо.

— Панама, — ответила она. — С каким-то гольфистским логотипом сверху. Куртка короткая, в обтяжку. Тепловата для весны, но не из дешевых. Темно-зеленая. Он был хорошо одет.

— Дино! — позвал Фроули, убегая.

Тот помахал ему, снимая трубку.

— Беги, беги.

Фроули остановился на мокром тротуаре. Рядом стоял «Таурус» Дино с включенными мигалками. Патрульные перекрыли улицу со всех сторон.

По склону, лязгая, взбирался трамвай. Кроме него, все вокруг оставалось неподвижным. Фроули перебежал через дорогу, чтобы успеть до его отхода, и сунулся в открытую дверь.

— Поезжайте прямо через площадь Вашингтона, — велел он жевавшему зубочистку вагоновожатому.

Тот с подозрением посмотрел на удостоверение.

— Что-то значок у вас маловат.

— Мне хватает. — Фроули впервые командовал транспортным средством. — Вперед.

Вагоновожатый задумался, потом пожал плечами и закрыл дверь.

— Да мне-то что.

Трамвай прорвался через толпу гудящих машин, набрал скорость после перекрестка и поехал на всех парах мимо бутиков, роскошных кондитерских, магазинов электроники, жилых домов.

— Ну и много зашибаете там? — поинтересовался вагоновожатый.

— А? — Фроули стоял рядом с ним, держа в руке удостоверение. Сердце у него колотилось. — Думаю, меньше, чем вы.

— А внеурочные есть?

— По закону десятичасовой рабочий день.

— А я думал, вы, ребята, умнее.

Вагоновожатый просигналил, проезжая мимо ожидавших на остановке дождевиков и зонтов.

— Ой, что это вы! — удивилась женщина за спиной Фроули. У ее ног, словно спящие собаки, лежали пакеты с покупками.

— Теперь ФБР у руля, мэм, — ответил вагоновожатый.

Они проскочили еще одну остановку, и толпа ожидающих проводила их целым лесом неприличных жестов. Вдруг дорожка по правой обочине пути ушла в сторону, взобравшись вверх, на холм.

— Опа! Куда это она?

— Не волнуйтесь, вернется. Слушайте. Вам надо профсоюз организовать. Каждый американец имеет право на это.

— Да, я запомню, — ответил Фроули, вглядываясь в улицу. — Где же эта чертова площадь Вашингтона?

— Следующая остановка площадь Вашингтона! — продекламировал вагоновожатый.

Дорожка на обочине снова спустилась с холма, поравнявшись с трамваем. Воссоединившаяся трасса уперлась в следующий перекресток. Фроули увидел бело-зеленую вывеску «ЗаливБанк» на углу справа. Трамвай притормозил, завизжав и заставив прохожих обернуться, а один мужчина в зеленой куртке, бежевом шарфе и панаме, выходивший из банка с дорожной сумкой на плече, так просто остолбенел. В руках он нес белый мусорный мешок.

По роду деятельности Фроули в основном выезжал на места происшествий. За восемь лет он ни разу не видел грабителя в деле.

— Открывай! — крикнул Фроули, стуча по двери.

Вагоновожатый открыл еще на ходу. Фроули спрыгнул, бросился с места бегом, перескочил через перекресток, лавируя между машинами. Полы пиджака хлопали по бедрам.

Подозреваемый прогулочным шагом двинулся в переулок, словно не замечая, что ему кричат «эй!» и что за ним бегут. Машина перерезала путь Фоули, и ему пришлось обогнуть ее. Он перехватил подозреваемого у дальнего тротуара.

Вблизи мужчина оказался вполне обычным, совсем не злодейского вида: обычный нос и обычный рот под полями панамы, укрывавшей его от дождя. Большие солнцезащитные очки, шарф темно-карамельного цвета обмотан вокруг шеи. Удобные кроссовки, вельветовые брюки и серая дорожная сумка — как-то оно не сочеталось. Нетипичный наряд для записочника. Фроули подошел так близко, что мог разглядеть пятидесятки, наэлектризовавшиеся и прилипшие к белому полиэтилену пакета, который болтался в левой руке преступника.

— Стоять! — крикнул Фроули, выставив одну руку; другой он ухватился за рукоятку пистолета в кобуре. Куртка подозреваемого была застегнута под горло. Любое движение оказалось бы неуклюжим. — ФБР, — с удовольствием объявил Фроули. Подозреваемый остановился перед ним в легком тумане измороси.

Где-то под одеждой мужчины раздался щелчок, похожий на запал. Фроули вспомнил, что грабитель говорил о бомбе. И в следующую секунду тротуар стал ослепительно красным.

Фроули качнулся назад, полагая, что мужчину разнесло на куски. Он сильно ударился о тротуар. Шею как будто охватило огнем. В глазах защипало. Фроули поднес руку к лицу и увидел, что она в чем-то красном.

Он попытался сесть, легкие отказывались дышать. Сквозь щелочки прикрытых глаз Фроули увидел, что подозреваемый отшатнулся и сошел с тротуара. Что-то бросилось ему в лицо, как окровавленная птица, он отмахнулся. Потом еще и еще, прилипло к руке. Серо-зеленое и красное. Фроули поднес это к своим заплывшим глазам, пытаясь сфокусировать взгляд.

Пятидесятидолларовая купюра, испачканная и обгоревшая.

Упаковка с пачкающей краской. Не бомба, а пол-унции красной краски и слезоточивого газа, вылетевших из крошечного контейнера, который был спрятан в пачке денег.

Фроули повернулся на колене, заставил себя открыть затуманенные глаза и увидел пестрые купюры, порхающие над площадью, словно листья денежного дерева. Облитый краской и опустевший белый пакет задумчиво и мечтательно полз к остановившемуся трамваю.