Читать книгу - "Ночь оборотня - Светлана Сухомизская"

– Ты проводила параллельное расследование, противная девчонка, – печально констатировал Себастьян. «Противная девчонка» в его устах прозвучало как ласкательное прозвище.

– Да. Это получилось само собой! Оказалось, что Варя была знакома с Прошиной. Я просто хотела узнать обо всем побольше! Я и не думала, что все так закончится, – всхлипывая, бормотала я.

– И что же ты узнала?.. Проходи, Даниель.

Даниель вошел с балкона и, пройдя через всю комнату, уселся на ковер рядом с диваном.

– Как самочувствие? – спросил он меня. В другое время я ответила бы, но сейчас только молча махнула рукой.

– Ну так что? – Себастьян ждал ответа.

И я рассказала ему все, что знаю, и полезла в рюкзак, и показала украденную у Марка бумажку, и включила диктофон с пьяными разговорами, а в голове стучало: поздно, все поздно, даже если повесить Крымова на осине, Варю не вернешь, ей ничем уже не поможешь.

– Веселенькое дельце, – вдруг сказал Даниель, хотя на лице его никакого веселья не было, скорее наоборот.

– Ты это к чему? – спросил Себастьян.

– А к тому, что неплохо было бы выяснить, знал ли Крымов, если, конечно, убийца именно он, что Варя не успела сообщить свою информацию Марине.

Я в недоумении уставилась на него:

– Что ты хочешь этим сказать?

– А то, дорогие вы мои, что если наш убийца думает, что Марина знает тайну, из-за которой погибла Варя, то она в большой опасности.

Я, кажется, побледнела, а Себастьян тихо сказал:

– О господи. Дело еще хуже, чем я предполагал.

– Ты, кажется, хотел что-то сказать о волке, – пролепетала я и поискала глазами мой любимый клетчатый плед: несмотря на то что на дворе стоял жаркий июльский вечер, мне вдруг стало очень холодно.

Себастьян вернулся к креслу, в котором сидел, пока я спала, и взял ноутбук.

– Меня заинтересовала периодичность, с которой случились все эти смерти. И Глебовский, и Прошина, и твоя подруга Варя – все они погибли в ночь с пятницы на субботу. Я стал искать что-то, что смогло бы пролить на это свет. К тому же я вдруг вспомнил одну немаловажную деталь, пропускать которую с моей стороны было бы непростительной ошибкой. Дело в том, что июль, как и декабрь, – один из самых опасных месяцев в году.

– Как я не подумал! Иван Купала! – воскликнул Даниель.

– Именно. Иван Купала и Рождество – два мистических праздника, а июль и декабрь – два мистических месяца, когда граница между добром и злом становится такой зыбкой, что довольно одного неверного шага, чтобы очутиться по другую сторону добра.

– Я не понимаю, что ты хочешь сказать. – Мои зубы начали выбивать барабанную дробь. Кажется, мне стоило всерьез подумать о том, чтобы устроиться с этим замечательным музыкальным инструментом в какой-нибудь оркестр, исполняющий альтернативную музыку.

– Я стал искать ключ ко всему, слово, которое объяснило бы все. И я нашел, и понял. – Себастьян перевел дыхание и сказал:

– Ночь между пятницей и субботой превращает человека в волка. Наш убийца – не маньяк и не псих. Он оборотень.