Читать книгу - "Балканский синдром - Чингиз Абдуллаев"

– Неужели вы специально готовились к этой поездке? – не переставал удивляться Павел. – Ведь у вас не было времени столько прочитать. Получается, что вы знаете нашу историю лучше меня.

– Это невозможно выучить за несколько дней. Просто я люблю историю и часто читаю книги по этой теме, – ответил Дронго. – И я понимаю, почему позвали именно меня. Идеальная кандидатура иностранного специалиста, совмещающая в себе Запад и Восток. Значит, будем заниматься и вашими гостями, господин капитан. Но только сразу после того, как поговорим с супругами Петковичами. Насколько я помню, на встрече присутствовало четверо представителей бывших республик Югославии.

– Да, – кивнул Орлич, – там было четверо гостей. Благой Анчилевски из Македонии, Мирослав Хриберник из Словении, Андро Рачич из Хорватии и Иззет Халилович из Боснии. Всех четверых допросили и отпустили. У всех четверых были дипломатические паспорта.

– Хриберник поднялся наверх и зафиксировал смерть вице-премьера, – напомнил Дронго.

– Петкович знал, что он врач по образованию, и поэтому пригласил Хриберника подняться наверх, – сказал Орлич. – Остальные остались ждать внизу, и ни один из троих не поднялся на третий этаж и тем более не входил в комнаты, где находился Баштич.

– Это я тоже помню, – вздохнул Дронго. Он взял чайник и налил себе уже остывший чай. – На пленке он поднимается достаточно быстро, – вдруг вспомнил он. – Ты сам видел этого Хриберника?

– Да, конечно, видел, когда его допрашивал Бачанович. Плотный мужчина лет пятидесяти. Лысый, в очках, немного похож на Вукославлевича.

– Он быстро поднялся по лестнице? Ты не спрашивал у Недича?

– Не понимаю вашего вопроса.

– Он страдал одышкой или быстро взбежал по лестнице? Каким он вам всем показался? Каким ты его запомнил? Достаточно спортивным или, наоборот, рыхлым?

– Конечно, не спортивным, – уверенно ответил Павел. – Он задыхался, даже когда поднялся на второй этаж в прокуратуре, явно страдает одышкой. Если вы думаете, что он мог каким-то образом залезть к Баштичу по стене, то это…

– Я как раз об этом не думаю, – улыбнулся Дронго, – понимаю, что по стене он залезть не мог. Но Николич отсутствовал две минуты. За это время подготовленный человек мог взбежать наверх и попытаться войти в апартаменты. Чтобы задушить человека, нужно секунд сорок или пятьдесят, не больше. Чтобы взбежать туда и обратно, хватает одной минуты.

– А как быть с пленкой? На ней никого не было.

– Значит, нужно отправить пленку на повторную экспертизу. Может, там все-таки были склейки, которых эксперты не заметили, или пленку просто подменили. Нужно найти логическое объяснение происшедшему. Не бывает нераскрываемых преступлений, бывает халатная работа следователя. И здесь я как раз согласен с Бачановичем, который считает, что необходимо проверять все версии независимо от степени родства, знакомства, званий и чинов находившихся в доме людей.

– Мы дважды проверили пленку в нашей лучшей лаборатории, – печально заявил Павел, – и ничего не обнаружили. Ее не могли подменить, там указаны число и дата. Камеру опечатали сразу после того, как туда приехали сотрудники службы безопасности.

– И все-таки мы обязаны найти логическое объяснение, – твердо заявил Дронго. – Если бы ты только знал, сколько раз в своей жизни я сталкивался с подобными преступлениями, которые казались загадочными и абсолютно неразрешимыми. Совсем давно, когда я был очень молод, произошло убийство эксперта в ООН, когда сразу несколько свидетелей слышали, как его застрелили в соседней комнате. Все услышали выстрел, но когда ворвались туда, там, кроме жертвы, никого не было. А убийца находился среди них и имел абсолютное алиби.

– Тогда как он мог совершить убийство? – заинтересовался Павел.

– А ты догадайся. Я ведь тебе дал подсказку.

– Вы сказали, что они слышали выстрел, – недоуменно пробормотал Орлич, – какая подсказка? Тем более если есть несколько свидетелей. И каким образом убийца мог совершить преступление, находясь рядом со свидетелями?

– Очень просто, – пояснил Дронго. – Я не сказал, что они видели, они только слышали выстрел. Убийца этот выстрел записал на пленку и вернулся к остальным свидетелям уже после убийства. Все услышали громкий выстрел, а когда ворвались в комнату, там не было никого, кроме жертвы, – повторил Дронго. – Вот тебе случай, когда даже наши чувства обманывают нас. А убийца придумал идеальное убийство.

– Здорово! – восхищенно произнес Павел. – Я бы никогда в жизни не догадался. Это действительно здорово. Вы думаете, что и здесь нас обманули? Но на пленке не слышно никаких звуков.

– Значит, в нашем случае нужно не доверять собственным глазам. Необходимо разобраться и понять, как убийца мог войти к Баштичу и как оттуда выйти. Тем более что все это произошло в последний час перед тем, как туда вошел Николич. Значит, будем думать. А теперь заканчивай завтрак, и мы поедем в прокуратуру. Хотя нет, еще достаточно рано… Давай сделаем иначе. Ты поспишь на этом диване, а я посижу в спальне и немного подумаю. А через полтора часа поедем на работу. И учти, что я должен был на тебя обидеться. Это непорядочно – следить за своим старшим товарищем, когда он встречается с женщиной.

– Вы же знаете, почему меня сюда прислали, – вздохнул Орлич. – А внизу сидят еще трое наших сотрудников.

– Поэтому и не обижаюсь. Ложись и поспи, а я посижу в соседней комнате.

– А что я скажу своему начальству?

– Скажешь правду. Что тебе удалось поймать меня на «месте преступления», когда я пытался незаметно выпроводить важную свидетельницу, с которой встречался, в нарушение всех мыслимых и немыслимых служебных норм, когда следователь ни в коем случае не должен сходиться со свидетелем в таком важном деле. Мне, конечно, перестанут доверять, а за Даниэлой установят еще более плотное наблюдение, но я думаю, что здесь нет ничего страшного. Все равно ее и всех остальных не оставят в покое, пока мы не найдем настоящего убийцу и не поймем, кто и почему убил Предрага Баштича.

– Так и сказать? – нахмурился Павел.

– Расскажи все как было. Тебя ведь приставили ко мне не только как переводчика. Не забывай, что ты еще и сотрудник службы безопасности и должен в первую очередь докладывать обо всех моих «выкрутасах».

– Вы не доверяете мне? – обиделся Орлич.

– Наоборот. Мне было бы неприятно, если бы ты спрятался где-нибудь в шкафу и наблюдал в дырочку за нами. Вместо этого ты пришел и устроился напротив нашего номера. Достаточно честно и немного нахально. Все равно молодец! А теперь ложись спать, у нас впереди тяжелый день.