Читать книгу - "Принц на черной кляче - Анна Ольховская"

А под продолжавшей висеть вне автомобиля ногой с дикой скоростью проносилось асфальтовое покрытие дороги…

Сглотнув подкативший к горлу комок тошноты, Сергей шустро втянул конечность внутрь салона и захлопнул дверцу.

– Наконец-то! – угрюмо процедил Севрюков. – Устроил тут клоунаду, ас-с-спирантик!

Шустов, сразу, как только Сергей захлопнул дверцу, отпустивший руку парня, приглушенно чертыхнулся и положил ладонь на предплечье фермера.

– И не надо меня… – забубнил было тот, но вдруг резко замолчал. А секунд через тридцать обернулся к Сергею и добродушно улыбнулся: – Ладно, паря, не психуй. Признаю, был неправ. Характер у меня такой: взрывной, чуть что не по мне – сначала ноги вырву, а потом только подумаю. Меня Зинуша, жена моя, за это постоянно ругает. А так вообще я человек добрый. Если меня не злить.

– Это я уже понял, – буркнул Сергей, которому вдруг расхотелось ехать в гости к этому психованному типу.

У которого к тому же еще и три дочки. И к ним парень заранее уже питал искреннюю неприязнь – фиг его знает, что папаше померещится!

– Петр Никодимович, – Тарский смущенно улыбнулся, глядя на профессора через зеркало заднего вида, – вы меня извините, но я совсем забыл – мне надо в Москву!

– Зачем, позволь полюбопытствовать?

– У моей девушки день рождения послезавтра.

– День рождения? У твоей девушки? И ты про него забыл?!

– Да вот, голова дырявая, я вечно даты путаю. Так что вы меня высадите возле какой-нибудь автобусной остановки, я обратно поеду.

– Ты эту байку сейчас придумал? – саркастически усмехнулся Шустов.

– Ничего не…

– А ты не забыл, дружочек, как рассказывал мне на днях, что постоянной подруги у тебя нет, что девушки все одинаковые – только в кошелек смотрят и вообще – ты еще слишком молод для стабильных отношений, не нагулялся!

– Я просто…

– Да ладно тебе, аспирант, – хмыкнул Севрюков, перестраиваясь в крайний правый ряд, – не придумывай! Я же вижу – ты из-за меня решил в Москву ехать!

– Вовсе…

– Ну, извини, говорю же – характер дурной. Поехали – не пожалеешь! Я вам с Никодимычем такую рыбалку устрою – год вспоминать потом будешь и снова приедешь!

– Да я, собственно, не совсем ради рыбалки еду, мне Петр Никодимович про пейзажи другого мира рассказывал, вроде в ваших местах они время от времени появляются.

– Есть такое, а как же! – оживился Иван. – К нам даже телевизионщики из Москвы приезжали, на Кузова плавали…

– Куда, простите?

– Это архипелаг небольших островков, – пояснил профессор, – на одном из которых и находятся те лабиринты, о которых я тебе рассказывал.

– Ага, на Олешином особенно часто мерещится хрень всякая, – покивал фермер, сворачивая с трассы на проселочную дорогу. – А с неделю назад там вообще не пойми что творилось!

– Ну-ка, ну-ка, – подобрался вдруг Шустов, сосредоточенно нахмурившись, – с этого места поподробнее!

– Да я в тот день рыбачил как раз неподалеку, вот только не поймал почти что ничего. Сначала вертолет кружил над головой, потом катер промчался к острову, а потом над самим островом воздух задрожал и словно рваться начал! И силуэты появились, будто в тумане, жуткие такие – вроде люди, а вроде и нет! А потом бах, трах, выстрелы, крики и хлоп!

– Что – хлоп? – хором спросили слушатели.

– Да звук такой, словно огроменная дверь захлопнулась, на пушечный выстрел еще похоже было. И тени те туманные исчезли сразу. Я хотел было поближе подплыть, да там такая чехарда началась, народу понабежало – тьма! И откуда только взялись, я не заметил! Врачи, полиция, какие-то здоровенные мужики в камуфляже! Я и убрался от греха подальше. А на следующее утро, на рассвете, сплавал на Олешин, походил там, в кустах пошарил…

Иван замолчал и торжествующе поглядел на сосредоточенно-серьезного профессора, ожидая нетерпеливых расспросов.

Но не выдержал и закончил сам:

– Штукенцию я там нашел интересную, никогда такого не видел!

– И что ты нашел? – В глазах Шустова полыхнуло темное пламя.

– Нож!

– Что?!

– Нож! Причем из чего сделан, непонятно, на обычный металл непохоже! И ручка заковыристая такая, но самое главное – на ощупь ледяной! Долго в руках не продержишь, стынуть начинают.

Петр Никодимович почувствовал, как сердце бешеным мустангом понеслось вскачь, стуча копытами в грудную клетку так сильно, что болезненное эхо разносилось по всему телу.

Ключ! Он говорит о Ключе!!!