Читать книгу - "Клептоманка. Звезда пленительного несчастья - Станислава Бер"

Пока приехали эксперты из города, пока Берёзкин рыскал по деревне в поисках свидетелей – как всегда никто ничего не видел, наступил вечер. Из Тутаевки Архипов поехал прямо на киностудию. Два трупа на один фильм наводил на мысль, что искать преступника следует именно там.

– Нет, это никуда не годится! – возмутился режиссёр, обращаясь к моложавой женщине. – Кого ты мне присылаешь, а?

– А что не так?

– У него же маникюр, и брови выщипаны. Ну, какой из него партизан?!

– А где я возьму других?! – отбивалась директор картины.

Она стояла в полосатой рубашке свободного кроя красная, как варёный рак. Клим Ларин пробы не прошёл. Быстрая смена актёра на главную роль – задача непростая даже для бывалого кастинг-менеджера, а тут ещё дело осложнялось тем, что съёмки проходили не в Москве, а в провинции.

– Как же всё-таки жаль, что Лёвушки нет с нами. Как он походил на папу, – вздохнула Елена Егоровна Болотова.

– А вот и наши друзья из органов, – заметил приближающихся полицейских режиссёр, приподнимая бейсболку в качестве приветствия. – Неужели нашли убийцу?

– К сожалению, пока нет. У нас для Вас дурные вести, – сказал Архипов.

– А других новостей от вашего ведомства и ждать не приходится, – проворчал седой мужчина.

– Сегодня Вашего исторического консультанта нашли мёртвой в деревне Тутаевка.

– Что?! Как мёртвой? Этого не может быть! А что случилось? – заголосила моложавая женщина, директор картины.

– Пока неизвестно. Следов насилия не обнаружили.

– Елена Егоровна, Вы же дружили с Травниковой, – развернулась директор картины к дочери партизана.

– Какой кошмар! Опять смерть, – сказала Болотова, качая головой. Крупные серьги-кольца в ушах закачались в такт её движениям.

– Кстати, Травникова и есть бывшая одноклассница Амурского, – сказал Архипов директору картины.

– Что Вы говорите?! – удивилась она.

– А Вы разве этого не знали? – удивилась в свою очередь Болотова, обращаясь к директору в полосатой рубашке.

Следователь отвёл Елену Егоровну в сторону, подальше от софитов и взрывного характера режиссёра.

– Вы знаете, мы с Олесей подружились на этой работе. Она – исторический консультант, я – дочь главного героя. Нам было что обсудить. Я вообще её воспринимала, как дочь.

– Она делилась с Вами личной жизнью? – спросила Регина.

– Да, делилась. В школе Олеся была влюблена в Лёвушку, как говорится, по уши. А на картине эта страсть вспыхнула с новой силой. Знаете, как это бывает, первая любовь самая живучая. А Амурский с ней поигрался да и бросил. Заметьте, во второй раз.

– А Травникова что?

– А что Травникова? Рыдала. Я утешала её, как могла. Сказала, что ей надо развеяться. Займись работой, отвлекись от сердечных дел. Олеся сказала, что как раз есть у неё такое дело – едет в деревню Тутаевка, смотреть старые немецкие дневники. И больше мы её не видели.

– А когда это было? – спросила Ростоцкая.

– В пятницу, – ответила Болотова. Крупные кольца в её ушах дёрнулись в такт взмаха головы.

Архипов взял Регину за локоток, мол, пора, они быстро распрощались и вышли из арендованного киностудией склада. Ростоцкая залюбовалась – небо над городом окрасилось светом заходящего солнца, лёгкий ветерок шевелил листву на деревьях, из кустов доносился стрекот сверчков. Регина погладила живот. Скоро она всё это будет показывать малышу, а не заниматься поиском преступников.

– Травникова убила Амурского, а сама утопилась от неразделённой любви. Помнишь, она ещё в школе пыталась покончить жизнь самоубийством. Как тебе версия? – спросил Руслан, включая зажигание.

– То, что у неё есть суицидальные наклонности, вовсе не значит, что она самоубийца. Да, Олеся была расстроена – она бросила мужа, а Амурский бросил её. Опять. Но заметь, Степан Ильич говорил, что её заинтересовали дневники немецкого офицера.

– Эрика Шпаера, – подсказал Архипов, выворачивая на шоссе.

– Точно. Она уехала оживлённая своей находкой. Зачем ей было топиться? Нет, здесь что-то не так, – закачала головой Клептоманка. – Не могла она покончить с собой. И где! В чужой деревне.

* * *

Регина зажмурилась. Опять слепящий блеск. Опять шум и какофония. Бал-маскарад продолжался. Безумцы в масках скакали, выгибались и кривлялись. Опять, откуда ни возьмись, появилась Эмма. Эмма Ростоцкая. Встала перед Региной и открыла было рот.

Мощный взрыв сотряс золочёный дворец. Регина сама еле устояла, а Эмма даже присела в испуге. Но собралась и встала. Люди в масках продолжали танцевать, как будто ничего не произошло.

– Это предательство. Понимаешь? – сказала ей блондинка с изумрудно-зелёными глазами, оборачиваясь к кривляющемуся арлекину за своей спиной.

Резким движением Эмма сорвала с него маску. Арлекин задрожал и посмотрел прямо Регине в глаза. Злобный оскал увеличивался в размерах, пока не занял всё видимое ею пространство.

Она хотела закричать, но в этот момент проснулась. Обнаружила себя сидящей, да, именно сидящей в постели. Провела рукой по лбу. С него стекали капли пота. Сердце бешено билось, как у зайца в охотничьей погоне.

– Когда закончатся эти кошмары? – спросила Регина, шагающая из угла в угол в просторной гостиной, ворона, сидящего на крышке резного буфета.

"Ты это… Успокойся, во-перррвых, нельзя тебе так волноваться. Птенец твой тоже будет пугаться. Подумай".

Регина остановилась, глубоко вздохнула, помогая себе руками, и медленно выдохнула. Вдохнула, выдохнула. Вдохнула, выдохнула.

"Вот так. Уже лучше. Теперь открррывай интернет, будем смотреть, что значат такие сны".

Гриша слетел с буфета и сел хозяйке на плечо. Клептоманка включила телефон и задала запрос.

– Видеть арлекина – к обману, – прочитала Ростоцкая.

"Кто бы сомневался. Хорошего от ррряженных ждать не приходится. А взрррыв что значит?"

– Видеть взрывы – предвещает, что неверные действия людей, окружающих Вас, будут причиной Вашего недовольства. Хм, – прочитала Регина и задумалась.

"Я тебя очень прррошу. Пожалуйста, будь осторррожна".

– Постараюсь.

"Нет, я настаиваю. Ты же у меня одна".

Регина повернула голову, улыбнулась и почесала ворону под клювом. Гриша заурчал.

– Ладно, подлиза, пошли завтракать. Орехов хочешь?

– Каррр!

Завтрак получился, как всегда вкусный. Руслан похвалил её стряпню, поцеловал жену, погладил живот и собрался на работу. Сегодня он уехал первый и один. Регина готовилась к посещению женской консультации. Время ещё оставалось, поэтому она устроилась поудобнее в любимом кресле у книжного шкафа и взяла в руки книгу. Солидное издание "Роды без страха" Грентли Дик-Рида увлекло её так, что во рту пересохло. Ростоцкая потянулась к стакану воды, стоящему на столике рядом с креслом.