Читать книгу - "Заговорщики. Перед расплатой - Николай Шпанов"

— Мне?

— Даже вам.

— Выкладывайте все начистоту или…

Паркер вопросительно посмотрел на генерала.

Тот снова стукнул пальцами по столу и решительно закончил:

— …или я пошлю вас ко всем чертям!

— Разрешите мне так и донести?

— Хоть господу–богу.

— Слушаю, сэр.

— Без шума приехали, так же неслышно и уберетесь.

— Слушаю, сэр, — невозмутимо ответил Паркер.

А Баркли крикнул:

— Притом сегодня же!.. Мой характер вы знаете.

— Видите ли… план носит у нас условное название: "Будда". Он очень прост: когда придет приказ, я должен послать в эфир музыкальную программу "Джонни хочет веселиться".

Баркли сидел за столом, сложив руки на груди, и следил за каждым движением губ Паркера. Когда тот замолчал, у Баркли вырвалось нетерпеливо:

— Ну, ну?!

— По первому сигналу мой человек в Монголии выкладывает знаки для посадки самолета. Пункт заметен по очень характерным развалинам монастыря… — И Паркер в общих чертах изложил суть поручения, возложенного на Хараду и Бельца.

— В какой стадии все это дело? — спросил Баркли.

— Человек в Монголию отправлен. Его повез Бельц.

— Немец?

— Да.

— Он уже вернулся?

— Нет.

— Значит… авария?.. Не думаете же вы, что присутствие немца — залог успеха операции?

Теперь в голосе Баркли зазвучала нескрываемая насмешка. Паркеру даже показалось, что Баркли рад его неудаче. Поэтому он сказал с особенной небрежностью, которую мог себе позволить человек независимого положения:

— В таких случаях осечек не дают, сэр.

— У нас с вами разное понятие об осечках, Паркер.

Словно поясняя то, что генерал должен был бы понять сам, Паркер сказал:

— Если у них произошла вынужденная посадка или что–нибудь в этом роде, немец не попадет к монголам живым.

— Вы слишком высокого мнения о немцах, Паркер, — возразил генерал. Бельц не станет пускать себе пулю в лоб.

— Зато с ним есть другой человек, который…

— Кого повез Бельц?!

— Вполне опытного японца.

— Безрассудно было рисковать им, спаривая его с немцем.

— Не мог же я доверить такое дело китайскому летчику, сэр. В глазах каждого из них мне чудится насмешка.

— Сказали бы мне во–время, и я дал бы вам сколько угодно японских пилотов.

— В жизни не встречал японца — хорошего летчика, — усмехнулся Паркер.

— Наши учебные центры уже дали мне партию вполне доброкачественного товара. Одна Иокосука тренирует больше летчиков, чем сами японцы были бы способны выпустить из всех своих школ.

— Все это мусор, сэр.

— Честное слово, Паркер, это такой народ, что я спокойно доверил бы им любую операцию. — Генерал улыбнулся и поспешно добавил: — Конечно, не такую, которую я поручил бы нашему парню, но все же.

— Вот именно: "все же".

— Не пройдет и двух–трех лет, как мы создадим отличный летный корпус из этих обезьян.

— Через два года тут все будет кончено. Чан сам отрубит головы всем китайцам.

Баркли расхохотался:

— Это действительно то, о чем мечтает старый мошенник: отрубить головы всем, кроме самого себя.

— Нет, он согласен сделать исключение для очаровательнейшей Сун Мэй–лин.

— Иначе он никогда не почувствует себя спокойно. Но, к сожалению, вы заблуждаетесь: суматохи здесь хватит еще надолго. Во всяком случае, мы сумеем сплавить сюда все, что не израсходовали в войне, — до последнего патрона и до последней банки колбасы. Будет куда девать и японских летчиков… Найдется дело.

— Жизнь научила меня не верить ни одному желтому человеку: китайцы, японцы, малайцы — они все стоят друг друга.

— Они годятся на то, чтобы бросить их в мясорубку под командованием наших собственных ребят.

— Боюсь, что среди наших ребят тоже появятся скоро слишком "сознательные", которые не будут годиться для настоящего дела.

— Однако мы отвлеклись, — прервал его Баркли. — Покажите мне место высадки.

Паркер подошел к карте и долго водил по ней пальцем.

— Можно сломать язык с этим названием, — пробормотал он. Наконец его палец остановился: — Вот здесь: Араджаргалантахит.

Генерал через его плечо обвел название карандашом.

— А как насчет "Джонни" и прочего?

Паркер пожал плечами.

— Это уже вне нас, сэр.

Генерал пристально посмотрел на полковника.

— Не хитрите, Паркер.

— Честное слово…

— А как вы будете знать, долетел ли этот ваш?..

— Харада?

— Да.

— Оба его голубя уже пришли — значит, он на месте.

— Вы не дали ему передатчика?

— Лама с передатчиком!.. Достаточно того, что у него есть приемник, чтобы поймать мою увеселительную программу.

Генерал несколько раз прошелся по комнате.

— Хорошо. Докладывайте мне о ходе этого дела.

— Непременно, сэр.

— В любое время: днем и ночью. Только бы китайцы пошли на эту удочку. Важно, чтобы Янь Ши–фан получил повод ворваться в Монголию и выйти в тыл Линь Бяо. А в остальном мы ему поможем.

— Мне тоже так кажется.

— Вы правильно делали, Паркер, что скрывали это даже от меня. — И вдруг подозрительно, исподлобья посмотрел на Паркера. — Этот план — все, что вы делали у меня за спиной? — И, словно машинально, повторил: — "Джонни хочет веселиться". Ну что же, Джонни и повеселится…

— Но, честное слово, если хоть одна душа будет знать то, что я сейчас сказал… — жалобно проговорил Паркер.

Генерал остановил его движением руки:

— Есть вещи, которые никогда не станут достоянием даже самого кропотливого историка.

Паркер знал это не хуже генерала. Именно поэтому он, внимательно просмотрев по возвращении домой счет кондитера, свернул его трубочкой и держал над огнем свечи до тех пор, пока от бумажки не остались только черные хлопья. Но и на них Паркер дунул так, что они разлетелись в разные стороны.