Читать книгу - "Темные делишки - Марина Серова"

Конечно, за годы практики мне приходилось сталкиваться с ужасами, леденящими кровь, — созерцать расчлененный труп, к примеру, или находиться чуть ли не в эпицентре взрыва. Казалось бы, после таких кошмаров уже ничто не может вызвать содрогания или повергнуть в состояние шока. И тем не менее случай с Кариной меня потряс. Так иногда гораздо трагичнее и проникновеннее всех громких кульминаций звучит тихая, еле слышная, замирающая в вышине мелодия, способная проникнуть под прочный защитный панцирь.

Ожидая приезда «Скорой», я вернулась в спальню. Что произошло здесь полчаса назад между Кариной и Лукьяновым? Я знала — Зорин говорил мне, — что они были знакомы, но того, что Валентин знал адрес временного жилища девушки и наведывался к ней в гости, не подозревала. Еще одна тайная пассия? Или здесь нечто иное? Видимо, сегодня между ними состоялся неприятный разговор, который вынудил гостя так поспешно удалиться, а на хозяйку вообще подействовал настолько губительно, что после него жизнь показалась ей не мила. А что, если это не самоубийство? Может, Лукьянов был не косвенным психологическим, а непосредственным, реальным убийцей? Эта мысль возникла в моей голове, но я отвергла ее — слишком много обстоятельств противоречило ей.

Любое преступление имеет достаточно оснований. За исключением поступков маньяка, разумеется. Лукьянов, спасаясь бегством от опасной бабы с видеокамерой, вряд ли побежал бы убивать кого-либо. Ведь в таком случае вероятность быть задержанным и обвиненным в более тяжком, чем жульничество, преступлении резко возрастает. Обычно любой человек, чувствуя за спиной опасность, бежит не к врагу, а к спасителю.

Но, даже если предположить, что Карина была врагом Валентина и могла разоблачить его махинации, убийство все равно не укладывалось в моей голове. Вряд ли Лукьянов собирался сегодня на «дело», имел при себе шприц и снадобье. Значит, ему нужно было найти все это в квартире врага и каким-то непонятным образом приготовить смертельный укол на глазах у будущей жертвы. А она, что же, покорно наблюдала за его действиями и никак не препятствовала приближению собственной смерти? Следов насилия на теле девушки я не обнаружила. Да и со временем нестыковка: Лукьянов находился в квартире Карины не больше десяти минут.

К тому же из следственной практики я знала, что даже самые глупые преступники редко оставляют орудие убийства рядом с жертвой, аккуратно сложив его в мусорное ведро. Одним словом, все говорило против того, чтобы обвинять актера в случившемся.

Выходит, Карина сделала это сама, без чьей-либо помощи. Сразу после того как за Валентином захлопнулась дверь, она ввела себе в вену — вот и маленький след от укола виден — сильнодействующий транквилизатор. Судя по количеству ампул, обнаруженных мною, доза могла свалить и слона, так что результат оказался незамедлительным — девушка только и смогла, что выбросить использованный шприц в мусор, дойти до спальни и прилечь на кровать. Судя по тому, что шприц и ампулы валялись на видном месте, она никого не ждала, по крайней мере, до вечера. Или наоборот — надеялась, что кто-то придет и поможет ей вернуться к жизни? Будем надеяться, мое вторжение окажется для нее спасительным и врачи успеют вовремя.

Аминазин. То самое успокоительное средство, которым была отравлена Аня Зорина. Нужно быть последней идиоткой, чтобы поверить в случайные совпадения подобного рода. Но очевидной связи между смертью Ани и Кариной я не находила. Конечно, причиной для убийства могла послужить ревность. Но почему именно сейчас, когда Лукьянов расстался с Аней и все свои усилия прилагал, чтобы заработать деньги для «отступного»? Что-то и здесь не сходится…

Может быть, Карина причастна к афере с рулеткой? И узнав, что по милости этого недотепы их дело с грохотом провалилось, она решила не дожидаться приезда милиции и убежать от наказания туда, где ее уж точно никто не найдет? Но если она участвует в этом жульничестве, то должна знать, что за преступления подобного рода много не дают. При содействии хорошего адвоката наказание можно вообще ограничить штрафом, хотя и крупным. Или ей была дорога незапятнанная репутация?

Размышляя и выстраивая различные версии и предположения, я не сидела сложа руки. К сожалению, я ничем в данный момент не могла помочь Карине — укол в вену это ведь не пищевое отравление, с элементарными реанимационными действиями, тут и нечего соваться. Пока не приехала «Скорая», я решила осмотреть квартиру. Вдруг найдут какие-нибудь улики, которые наведут меня на отсутствующее промежуточное звено в цепочке, связывающей Карину и смерть Ани Зориной.

Поскольку я была наслышана о Карине Маркич как о девушке несколько странной, замкнутой, предпочитающей уединение любому обществу, за исключением круга театралов, то первым делом полезла в письменный стол: натурам романтичным свойственно поверять свои чувства и мысли бумаге. Я предполагала, что Карина Маркич, у которой не было близких подруг, должна была вести что-то вроде дневниковых записей.

В ящиках стола я обнаружила гадальные карты, фотографию труппы драмтеатра, на которой были запечатлены все подозреваемые по делу Ани, в том числе и сама жертва, а также кучу тоненьких тетрадей, большинство из которых хранили в себе мир Карины Маркич: переписанные от руки стихи символистов и современных поэтов, целые страницы прозы. Среди разнообразных фрагментов я признала только отрывок из булгаковского «Мастера», а также из романов Кортасара и Андрея Белого. Остальные были мне незнакомы.

Одна из тетрадей содержала стихи, по-видимому, самой Карины. По датам, скромно стоящим в углу каждой странички, было ясно, что все они написаны в последние два года. Я не стала читать их, но и беглого взгляда оказалось достаточно, чтобы понять: все они посвящены чувству девушки к мужчине, имя которого не упоминалось ни разу.

На самом дне ящика, под ворохом бумаг я наконец нашла искомый предмет. Эта темно-синяя тетрадь была намного толще, чем все остальные. Я терпеть не могу читать чужие письма и дневники, это противоречит моим принципам: на мой взгляд, нет ничего более непорядочного и безнравственного, чем беспардонное вторжение в сокровенный мир чужих чувств и тайных мыслей. Но сейчас был тот самый случай, когда приходилось поступиться принципами во имя раскрытия истины. Я заглянула на последнюю исписанную страничку и пробежала запись, датированную двенадцатым октября, то есть сегодняшним числом.

«Ты рассердился. Ты прогнал меня из своей жизни, ты лишил меня доступа к твоему миру, ты запретил мне появляться на твоем пути. Все из-за того, что я сделала то, что не смог, но очень хотел сделать ты. Ты пришел за ключами, как всегда. Я протянула их и спросила, проникая в глубину твоего взгляда:

— Тебе стало легче после того, как ее не стало? Я помогла тебе?

Ты долго молчал и смотрел на меня, словно не мог поверить в то, что стоит за сказанными словами. А потом медленно, с нарастающим ужасом, произнес:

— Так это сделала ты?!

Конечно, я, глупый. Конечно, я, дорогой мой человек. Я готова на что угодно, лишь бы тебе ничто не угрожало. Я избавлю тебя от всех преград, отведу от тебя беды и несчастья. Мне ничего не страшно, мне все дозволено. Я — твой ангел-хранитель.