Читать книгу - "Дело о лесном монстре - Марина Серова"

вилкой в омлет. Не ощущая, впрочем, никакого желания попробовать его.

— Как ты думаешь, могла ли Лера все же принять помощь этого человека?

В ответ девушка тут же покачала головой:

— Нет. Не могла. Мы отговорили ее все вместе. Так что эту идею Лера оставила.

— Она могла солгать?

В этот раз Лиза покачала головой со всей возможной уверенностью.

— Никогда. Она никогда бы не стала врать нам.

Настала очередь следующего вопроса:

— А Света могла переметнуться?

Лиза покачала головой так же уверенно.

— Она бы тоже никогда не приняла помощь постороннего человека. И то же самое с Таей и Юмой. Так что нет никакого смысла рассматривать эту теорию.

Голос Лизы звучал будто из-под толщи воды. Тане откровенно приходилось бороться с самой собой и своими глазами, которые упрямо пытались закрыться. Она бестолково гоняла кусочки омлета из стороны в сторону, то накрывая ими бекон, то накрывая беконом омлет.

Есть совершенно не хотелось. Хотелось только одного и очень сильно — спать. Лечь прямо сейчас на кровать, опустить голову на подушку и уснуть беспробудным сном до самого утра.

Можно даже и не на кровати — диванчик в углу комнаты казался очень удобным, а подголовник как раз на идеальной высоте, чтобы положить на него голову. Таня буквально ощущала, как ее тяжелая голова ложится на мягкую горизонтальную поверхность. Глаза закрываются.

Стоп! Глаза и правда закрываются.

Таня тряхнула головой и села ровно.

— Тебе бы лечь отдохнуть. Совсем засыпаешь уже. Того и гляди лицом в тарелке окажешься, — Лиза предусмотрительно взяла из рук Ивановой вилку и отложила ее в сторону. — Иди. Помнишь дорогу в свою спальню?

Тани хватило на короткий кивок. Она поднялась на ноги, опираясь рукой на спинку стула, и побрела в комнату.

Как бы ясно она себе ни представляла процесс укладывания себя на кровать, на деле она не запомнила и секунды этого процесса. Просто зашла в комнату, моргнула и вот уже оказалась на кровати.

Зато сладкое ощущение погружения в сон Таня почувствовала изо всех сил.

* * *

Беспробудным сон не оказался.

Таня открыла глаза и подскочила на месте, садясь на кровати. Ее буквально выкинуло из сна.

За окном было темно, но еще не настолько, чтобы посчитать это глубокой ночью. Скорее вечер или около того.

Иванова отыскала в кармане свой телефон. Сколько же она проспала? По ощущениям, проспать удалось часа три, а то и больше.

Но часы на телефоне непреклонно твердили: 17:06.

Это она только двадцать минут проспала? Тогда неудивительно, что она чувствует себя такой разбитой.

И также неудивительно, что она совсем не выспалась. Глаза продолжали упрямо слипаться, а в голове царила полнейшая неразбериха.

Бодрой она себя не чувствовала. Скорее случайно выдернутой из сна громким шумом или прикосновением. Только вокруг не было никого, кто мог бы Ивановой коснуться, и шума никакого не было тоже.

Таня задумчиво осмотрелась по сторонам; комната не казалась ей знакомой. Нет, она прекрасно помнила, что сейчас не дома, что поехала в поселок Верхнее Борькино.

Но все равно что-то во всем, что окружало ее сейчас, было не так. Вещи были другими и стояли совсем не там, где были, когда она ложилась спать.

Взять тот же шкаф; Таня была готова поклясться, что, засыпая, последний взгляд она бросила на него, потому что именно он и был перед ее глазами. Но теперь шкаф каким-то мистическим образом переместился к дальней от окна стене. То есть прямо за изголовье кровати Тани.

А на том месте, где был шкаф, теперь стояло большое зеркало. Таня в первое мгновение даже испугалась, решив, что в комнате есть еще кто-то. Но только вот этим таинственным кем-то оказалось ее отражение в зеркале.

Зеркальная Таня была растрепанной, заспанной и растерянной. Что-то подсказывало, что оригинальная Таня выглядела почти точно так же.

Поднявшись с кровати, Иванова обошла комнату по кругу. Вещи действительно оказывались не на своих местах. Взять хотя бы Танину сумку. Вчера она бросила ее на стуле возле двери. И все бы ничего, вот только сумка теперь лежала на полу, а стула вообще нигде не наблюдалось. Вернее, был один, но совсем не такой, как вчерашний.

Да и других незначительных изменений было предостаточно.

Тут Таня и услышала странный протяжный вой. Это не было похоже на звуки, которые издают волки. Да и вообще ни на что из животного мира это не походило. Скорее уж явилось из самых жутких фильмов ужасов, когда-либо снятых человечеством.

Иванова замерла от неожиданности; звук застал ее проходящей мимо окна. Она как раз стояла к нему боком, краем глаза видя заполонившую местность тьму ночи. Одинокий уличный фонарь, горящий на той стороне дороги, освещал часть пространства вокруг, отвоевывая его у темноты.

Таня заставила себя повернуться и пробежаться взглядом по пространству за окном. Картина была совсем непримечательная: соседний дом с потушенным в нем светом, забор Лизиного дома — слишком низкий в сравнении с остальными заборами, — часть дороги, фонарный столб. Человек, стоящий у столба.

Таня уставилась на него.

Если глаза ее не обманывали, это был тот самый человек, которого она встретила тогда на окраине леса. Он стоял под теплым светом фонаря, позволяя своей непропорционально длинной косматой фигуре мерно покачиваться из стороны в сторону.

Ивановой хотелось отскочить в сторону, задернуть шторы и — что совсем глупо и по-детски иррационально — забраться на кровать и укрыться одеялом с головой. Будто это могло отвадить от нее местного «монстра», который среди ночи явился к ней под окна.

Но ноги Тани задеревенели, пальцы накрепко вцепились в выкрашенный белой краской деревянный подоконник, а глаза не хотели выпускать из поля зрения силуэт. Было страшно, но еще страшнее было отвернуться, а потом увидеть только опустевшую улицу и одинокий фонарный столб — и никого под ним.

Таня смотрела не отрываясь. Фигура покачивалась.

Глаз этого человека — или существа, если верить людским пересудам, — видно не было, но Ивановой все равно казалось, что она ощущает на себе его взгляд. Такой же пристальный и немигающий.

И вдруг вой резко повторился. До того оглушительно, что Таня не сдержалась и прикрыла глаза, а уши заткнула руками.

Вой оборвался так же быстро, как зазвучал, но Иванова не спешила открывать глаза и убирать руки. В своей жизни она повидала многое. Приходилось и вести перестрелки с бандитами, и разыскивать убийц, и по кладбищам в поисках подозреваемых бегать. Но сейчас был какой-то новый уровень.

Тане было страшно открыть глаза и увидеть это