Читать книгу - "Я ненавижу - Борис Седов"

Степан сообщил мне немало бесценной информации относительно банка «Лаэртис» и его внутреннего распорядка. Именно от него я узнала, что два раза в неделю в обеденный перерыв в банк на бронированном «крузере» доставляют какие-то мешки, очень похожие на инкассаторские. Мешки обычно сопровождали двое охранников в бронежилетах и с автоматами. Несмотря на внешнюю крутость, охрану нельзя было назвать стопроцентно профессиональной. Степан не раз запросто беседовал с водителем броневика, пока происходила выгрузка, что, конечно, было явным нарушением правил.

Естественно, мне пришлось посвятить моего любовника в свой план, хотя привлекать Степана к активному участию я не собиралась. Он-то, не сомневаюсь, сделал бы все, о чем бы я ни попросила! Наверное, даже маску надел бы и пошел в банк со мной, как заправский налетчик. Но зачем ломать жизнь хорошему человеку! Однако совсем без его помощи мне было не обойтись.

До банка я доехала на метро. Странно, но, несмотря на милицейский аврал в городе и мою шахидскую внешность, меня даже ни разу не остановили для проверки. Спокойно прошла мимо патруля возле станции, менты вцепились в какого-то захмелевшего старичка. Оно и понятно – оказать сопротивление он не мог, а стражи порядка, как известно, рисковать не любят.

Соваться в «Лаэртис» с парадного входа было бы, мягко говоря, опрометчиво, поэтому я направилась к служебному. Навстречу из под арки выбрался броневик, который должен был доставить в банк денежки. Пропустив его, я вошла в тихий дворик, где, как и в прошлый раз, не было никого. У служебного входа работала камера наружного наблюдения, поэтому Степан специально поставил свой джип вне поля ее обзора.

Я взяла с собой ключ от задней двери машины и сейчас, быстро распахнув ее, вытащила свою сумку. Теперь оставалось проникнуть внутрь. А для этого требовалось пройти мимо охранника, который наверняка настороже после моего предыдущего визита.

Но и на этот счет у меня был припасен разработанный заранее план. Одна из дорогих машин, стоявших во дворе, а именно белоснежный «крайслер-конкорд» принадлежал замдиректора банка – об этом также сообщил мне Степан.

Машина была хороша – свадебный торт, а не машина. Ее проблемой, как я знала, была чересчур чувствительная сигнализация, и в самом деле, стоило качнуть ее слегка, как двор наполнился отвратительным визгом сигнальной сирены. Тут никакие дополнительные средства безопасности не были нужны – любой угонщик не выдержал бы и пары секунд, если только, конечно, он не совсем глухой. Степану следовало предупредить меня заранее – я бы запаслась ватными тампонами для ушей.

Но пытке не суждено было продолжаться долго. Почти тут же из окна второго этажа высунулся средних лет мужчина, который, помахав в воздухе дистанционной выключалкой, словно волшебной палочкой вырубил сигнализацию. Я в это время благоразумно притаилась за трансформаторной будкой, торчавшей посреди двора. А когда человек в окне исчез, повторила трюк с машиной.

Вопли сирены были похожи на рев тысячи младенцев, вместе взятых. Снова распахнулось окно, человек, опять заткнув сирену с помощью пульта, громко и отчетливо матюгнулся. В этот раз он задержался у окна чуть дольше, справедливо предположив, что сигнализация сработала неспроста. Но спускаться вниз и осматривать двор он, конечно, не стал. Как я и рассчитывала, на проверку был послан охранник со служебного входа. Вместо оглушенного мной недавно здоровяка на посту в этот день стоял долговязый верзила, на котором бронежилет болтался, как пиджак на огородном пугале. Нужных ему размеров, видно, просто не выпускали. А здоровяк, как я решила, залечивал на больничном боевые раны.

Верзила деловито обошел двор, заглядывая даже в канализационные люки. Старательный малый. Я выждала, пока он подойдет поближе, и наставила на него ствол «Гюрзы». Он застыл на месте, кадык задвигался от волнения. Казалось, что в его горле сидит какое-то живое существо.

– Предлагаю пройти в дом! – сказала я, сымитировав, насколько сумела, южный акцент.

Он не стал спорить и послушно кивнул. Держа его под прицелом, я прошла через служебный вход в каморку, откуда велось наблюдение. Здесь больше никого не было.