Читать книгу - "Ястреб ломает крылья - Михаил Черенок"

– Вы очень преувеличиваете.

– Нет, дорогой мой… – Пузырев наполнил из чайника чашки, присел к столу и, размешивая ложечкой сахар, указал взглядом на портреты в золоченых рамах. – Это мои родители. Профессиональный художник написал их лица с фотографий из архива Кемеровского ФСБ. Нынешние вежливые чекисты дозволили мне полистать тощие уголовные дела. Оказывается, папу и маму опричники НКВД расстреляли лишь за то, что они отказались причислить к «врагам народа» своих товарищей по партии большевиков. Разве их пример не подтверждает шекспировский вывод о бессмысленности жизни?…

– Трудное тогда было время, – сказал Фомичев.

– В нашей державе быть человеком во все времена трудно. По меткому высказыванию Федора Ивановича Тютчева, история России до Петра Первого – сплошная панихида, после Петра – одно уголовное дело. А Тютчев, как известно, был талантливым поэтом. Он смотрел в корень, передавал трагическое ощущение противоречий бытия…

Пузырев явно уселся на своего любимого конька, однако Фомичев, прихлебывая чай, слушал его с интересом, ожидая, когда, наконец, он заговорит о деле. Без дела сотрудников угрозыска Аскольд Денисович в гости не приглашал. Так и получилось. Выговорившись, Пузырев посмотрел на собеседника:

– Заметил я, Володя, что ты второй день «Астрой» интересуешься. Ради чего обувь топчешь?

Фомичев улыбнулся:

– Хочу избушку на курьих ножках здесь купить.

– Это ария Тоски из оперы Пуччини. Короче, не разговор. Я ведь догадываюсь, кого ты ищешь.

– Если догадываетесь, скажите.

– Скажу. Но прежде поведаю, почему старый прохиндей стал подпевать уголовному розыску. Произошла сия метаморфоза из-за того, что я устыдился своего безобразного образа жизни. Разве полагали мои родители, что их кровиночка-мальчуган станет генералом преступного войска?… Нет, такой пакостной карьеры своему малышу они не желали. Досадно, что зубы мудрости всегда бывают вставные, и прозрение ко мне пришло только на старости лет. Мы ленивы и нелюбопытны, справедливо сказал о нас Пушкин. А проявить любопытство к родословной мне посоветовал полковник Таран. За это склоняю перед ним седую голову. Он же познакомил с кемеровскими чекистами, которые, к моему удивлению, оказались любезными парнями и раскрыли мне более чем полувековую тайну. До этого, как бродяга, не ведал: чей я родом, откуда я… Было только клеймо «ЧСВР» – член семьи врагов народа. Первую судимость заработал за оскорбление личности. Зануду комсомольского секретаря шахты обложил нецензурной бранью и загремел в Забайкалье. Там, как пел твой тезка Высоцкий, «много леса и веры» было повалено. Освободившись, стал гастролировать на просторах родины чудесной. От края и до края, от моря и до моря. О том, каким «чесом» занимался в Кузнецке, тебе известно. Энергия из меня перла, как огненная лава из Везувия в последний день Помпеи. Клокочущий вулкан остыл разом, когда узнал о трагической судьбе родителей. На «сходняке» моя прощальная речь была краткой: «Братва, престарелый Пузырь завязывает с криминалом и становится законопослушным гражданином Великой России. Ваше право: судить старика или миловать». После бурных дебатов принято было решение: «Помиловать». И вот я пью чай в компании оперативника УГРО…

– Больно было расставаться с прошлым? – спросил Фомичев.

– Сидя на булавке, о зубной боли забываешь. Способность быстро принимать крутые решения мне досталась, вероятно, от родителей, не пощадивших себя ради спасения товарищей. Это возвышенное качество человеческой души после массовых сталинских репрессий у россиян загублено безвозвратно.

– Так, кого же, по-вашему, я ищу в «Астре»? – поторопил Фомичев.

– Не спеши, скоро узнаешь. Тем более, что твоя проблема совпала с моей, – Пузырев во второй раз наполнил из чайника чашки. – Почему с моей?… Потому, что общим собранием дачников я избран председателем кооперативного общества «Астра». Мне даже зарплату хотели назначить в три тысячи рублей. Отказался. С моим рыночным доходом стыдно обирать малоимущих. Вот, Володя, мы и подошли к сути вопроса. Председатель, как известно, обязан заботиться о соблюдении порядка в поселке. С моим вхождением в поселковую власть пять лет у нас здесь царил покой. А на днях случилось чэпэ: человека подстрелили и его «Жигуленка» в реку сбросили. Пришлось срочно собрать в Кузнецке толковище без подлянки. Я, как водится, выступил там коротко: «Сорванцы, вы дали мне вольную. Какого черта лезете на рога и шкодите возле вотчины старого прохиндея?» Шум получился крутой. Даже невозмутимый Гуляй-нога стукнул себя кулаком в грудь и заявил, что его пацаны на пушечный выстрел к «Астре» не приближались. Другие тоже поклялись, что давно забыли дорогу в дачный поселок. Пришлось разбираться на месте. К моему удивлению, оказалось, что в нашей «Астре» втихушку «поселился замечательный сосед». По договору купли-продажи – это некий Зырянов Николай Арсентьевич, житель райцентра Новосибирской области.

– Ближе он не нашел дачного участка?

Пузырев усмехнулся:

– Вопрос для второгодника. Вероятно, в райцентре у него напряженка с правоохранительными органами или с налоговой инспекцией. Приходится отмывать «бабки» за границей района.

– Сколько заплатил за дачу?

– Около ста тысяч деревянных.

– По меркам «Астры», это дорого или дешево?

– Средне.

– Какое отношение Зырянов имеет к стрельбе и утопленным «Жигулям»?

– Дачный сторож видел, что темной ночью, за двое суток до обнаружения дачниками «подранка», сей господин с такими же широкоплечими быками, как сам, завез в купленный домик полный КамАЗ мебели.

– Нормальные люди ночью мебель не перевозят?

– Какая необходимость мутить воду по ночам, если совесть чиста? Короче, такой хитрозадый индивидум в подведомственной мне «Астре» не нужен. Не скрою, мелькало намерение шепнуть братве, и его отсюда как ветром вымело бы. Но я себе твердо сказал: «Аскольд, взялся за праведный гуж, не говори, что не дюж». Поэтому, Володенька, и пригласил тебя на чаек…

– Далеко отсюда та дача? – спросил Фомичев.

– При въезде в «Астру» видел покрашенный голубой краской финский домик?

– Видел. Своего «Москвича» возле него оставил.

– Вот он и есть. Только ты в него сейчас не попадешь.

– Почему?

– С момента завоза мебели дача замкнута на все замки, а господин хозяин находится неизвестно где.

– Скрывается, обеспечивая себе алиби?

– Я, тертый калач, другого повода скрываться не вижу.

– А мотив покушения какой вам видится?

Пузырев, прищурившись, погрозил указательным пальцем:

– Володя, ты парень – ухо с глазом. Не прикидывайся шлангом и не заставляй старика потеть. Попробуй, дружок, сам ответить на этот вопрос.

Фомичев засмеялся:

– По-моему, Аскольд Денисович, «подранок» владел серьезным компроматом. Когда компрометирующая информация известна многим, убийство теряет смысл. Если человек носит информацию в себе, у противников высок соблазн убить его, похоронив компромат навсегда. А «Жигули» утопили, чтобы спрятать концы в воду.