Читать книгу - "Она была актрисою - Александра Авророва"

Виктория Павловна была согласна, но опять не в силах была выразить этого явно. Не в силах — и не желала, вот парадокс!

— А что еще ты рассказала? — вместо ответа уточнила она. — И про что еще он расспрашивал, мой Обалдевший поклонник?

— Ну… вроде бы, все. Что дядя не давал проходу Дашеньке, это злило и Дениса, и тетю. Про открытый люк и про Тамару Петровну. Про Ушастика. Про дядин сложный характер. Все, что знала.

— А родную тетушку, значит, решила пожалеть? — едко осведомился Денис. — Впрочем, она ведь тебе не кровная родня, кровной был Евгений Борисович. То-то и видно, по характерцу!

Вика даже представить себе не могла, что он может быть таким злобным — он всегда казался добродушнейшим человеком. Впрочем, когда задевают любимую женщину, любой нормальный мужчина обозлится.

— При чем тут Галина Николаевна? — пожала плечами Наташа. — Я, разумеется, не скрыла, что ухаживания за Дашей ей не нравились. Следователь и сам не дурак и не поверил бы ни во что другое.

— Да? А про то, что было перед самой премьерой, ты следователю рассказала? Или твоя тетушка? Или вы считаете, что это к делу не относится? Если уж решили выволакивать грязное белье, так уж пожалуйста, и свое тоже!

«О чем он? Неужели слышал мою ссору с Преображенским? — в ужасе подумала Вика. — Или Маринину? Только при чем тут…»

Закончить мысль она не успела, вмешался молчавший дотоле Кирилл.

— Я бы на вашем месте лучше принял нулевой вариант, — посоветовал он. — Что рассказано, то рассказано, а продолжать кормить следователя байками — верх идиотизма. Прямо-таки сказки Шехерезады!

— Нулевой вариант! — фыркнул Денис. — Нашли дураков! Мы с Дашей строили из себя слепых и глухих, чтобы никого не подставить, а нас подставила эта идейная дурочка! Я не собираюсь теперь скрывать, что ее дядя собирался разводиться с ее тетей, и не надейтесь!

— Врешь, — тихо и коротко выпалила Наташа.

— Делать мне нечего! Слышал собственными ушами, как он ее предупреждал. В день премьеры, совсем незадолго. Кстати, они стояли у подсобки. Он мечтал жениться на Даше и собирался развестись.

— Но ведь Даша ему бы отказала, — заметила Марина. — Зачем ему разводиться?

— Отказала бы, разумеется. Откуда я знаю, зачем ему разводиться? Может, просто надоела его старушенция. Знаю только, что собирался.

— И как она среагировала? То есть, Галина Николаевна.

— Ха! Вот именно! Она на все отвечала: «Да-да, дорогой, обсудим это вечером». А вечером на него свалился блок. Интересное совпадение, правда? Тебе нравится, Наташа?

Наташа твердо возразила:

— Тетя не сделала бы этого. Она любила его и все ему прощала.

— Это пока он жил с ней, а чем отпустить его, лучше взяла да убила! Кстати, она рассказала тебе про эту ссору?

— Нет.

— Вот видишь! Если бы все было в порядке, так зачем скрывать?

— Она вообще не из откровенных.

— Согласен. Поэтому то, что у нее было на душе, мы знать не можем. Зато видим результат — Преображенский погиб как раз тогда, когда собирался от нее уйти.

Снова вмешалась Марина:

— Денис, так вас тоже допрашивали?

— Ну, да. Заявился этот козел и начал ходить вокруг да около, но я быстро поставил его на место! Мол, не его собачье дело, что у нас да как. Но теперь-то я молчать не собираюсь!

— Значит, — пробормотала Марина, — я, Вика, Наташа, Галина Николаевна, Даша, Кирилл… Он что, успел допросить всех? Тамара Петровна, вас тоже?

— Чисто формально, — быстро ответила Тамара Петровна. — Ничем особенным не интересовался, просто для отчетности. Виктория Павловна, вы их не слушайте! Они напридумывали ерунды, а ничего такого в помине нет! Не берите в голову, Виктория Павловна!

Вика, несколько удивленная, решила прервать странную речь, поэтому обратилась к Кириллу:

— А тебя он тоже допрашивал?

— Да. Но, в отличие от Наталии, я не страдаю детской словоохотливостью, и Талызин мало что от меня почерпнул.

— Но от кого же, — вырвалось у Вики, — он узнал обо мне?

— О вас? — изумилась Даша.

Вика почувствовала укоризненный взгляд Марины, однако предпочла сделать вид, что не обратила на него внимания, и откровенно выдала:

— Я поцапалась с Евгением Борисовичем перед премьерой, а Талызин откуда-то про это знал. Кто из вас ему сказал? Честное слово, я не обижусь, просто хочу знать.

Все помолчали, затем вступила Тамара Петровна.

— Я думаю, вы если и поругались с ним, то несерьезно, просто теперь, после его смерти, задним числом стали преувеличивать и переживать. Никто из нас про это не знал, а и знал бы, так не выдал.

Наташа слегка покраснела.

— Может быть, тетя? — неуверенно предположила она. — Она мне намекала на что-то… я не придала значения, но…

— Чтобы отвести от себя подозрения, твоя тетя готова наклепать на невинного человека, — сквозь зубы процедил Денис.

— Денис, ну, зачем ты так! — с непередаваемым отчаяньем, почти с надрывом выкрикнула Дашенька. — Так нельзя, нехорошо!

Возникла неловкая пауза, впрочем, довольно скоро прерванная скрипом двери. На пороге стоял Сосновцев.

— Виктория Павловна! — нежно пропел он. — Как я рад вас здесь видеть!

Как я рад, что последние трагические события не повлияли на ваше желание продолжить творческую работу! Это замечательно, это правильно. Мы должны продолжать наше дело хотя бы из уважения к памяти незабвенного Евгения Борисовича, который так был им увлечен и так прекрасно о нем отзывался. — Гладкие, штампованные фразы вылетали одна за другой, однако казалось, директор не замечает их неуместности в устной речи. — А ведь я пришел к вам не просто так, а с деловым предложением. Конечно, — он скромно потупился, улыбнувшись самодовольной и самоуничижительной улыбкой, — не мне, рядовому администратору, давать советы людям искусства, но все же я осмелюсь… Что, если нашу студию мы переименуем в студию имени Евгения Борисовича Преображенского? Это будет дань памяти великого мастера. Я полагаю, городской общественности будет приятно об этом узнать.

— Давайте, — согласилась Вика, мгновенно прикинувшая, сколько плюсов таит интересная идея.

— Значит, я сообщаю в печать?

«Во шустрый», — не без уважения констатировала про себя Виктория Павловна и кивнула.

— Да, и еще! Так уж вышло, что именно мне, простому администратору, довелось беседовать с безвременно ушедшим гением о его ближайших планах. Не знаю, как это получилось, но я пользовался его особым доверием. Я всегда понимал, что это скорее моя удача, нежели заслуга, однако эту удачу я ценю выше всего остального, чего добился в жизни.