Читать книгу - "Вниз тормашками - Светлана Алешина"

— Есть, — кивнула Лариса.

— Пусть принесут! За помин души. Я ведь не был на похоронах. Черт! — он, смущаясь, вытер глаза.

Лариса слегка обеспокоенно оглядела зал, в котором уже набралось достаточное количество посетителей, в том числе и постоянных. Она не хотела бы, чтобы ее видели в обществе напившегося плачущего мужчины, который наверняка полезет обниматься или, того хуже, вдруг громогласно потребует, чтобы все присутствующие выслушали некролог по безвременно ушедшему другу. Все-таки здесь не поминки.

Михаил заметил выражение ее лица и криво усмехнулся:

— Да вы не бойтесь, я не буйный.

Лариса устыдилась. В это время подошел Степаныч, несший на подносе поллитровую прозрачную кружку с янтарным ячменным напитком и тарелку с дымящейся рыбой. В небольшой салатнице аппетитной горкой лежали картофельные соломки, жаренные во фритюре.

— Степаныч, — тихо сказала Лариса, — водки принеси. Для молодого человека, — поспешила добавить она, заметив укоряющий взгляд администратора, полагавшего, что негоже даме напиваться на глазах у почтенной публики. Даже если эта дама здесь и хозяйка!

— Вам какую? — Степаныч перечислил названия водок, из которых Михаил выбрал не слишком дорогую, но приятную — мягкий по вкусу «Родник».

В ожидании водки Михаил в два глотка осушил кружку пива, сгрыз пару картофельных соломинок и серьезно посмотрел на Ларису.

— Знаете, — сказал он, — мы ведь на концерт хотели пойти, на «кишей». Вы в курсе, кто такие «киши»? Это «Король и Шут». Я уже и билеты купил, но, выходит, не судьба. Мы так радовались этому…

— Радовались?

— Радовались бы, — тут же поправился Михаил, — я сказал «бы», вы просто не расслышали.

Лариса сделала вид, что поверила.

— У меня есть одно предположение насчет того, кто мог убить Димку, — вновь утерев глаза, низким шепотом сказал Михаил.

— И кто же это?

Лариса, у которой по одной из версий убийцей мог быть и сам Михаил — из-за ревности, отнеслась к его заявлению спокойно. По крайней мере это могла быть просто попытка оправдаться с его стороны — попытка перевода подозрений на кого-то другого.

— Вы его не знаете, — меланхолично пережевывая картошку, продолжал Михаил. — Это бывший Ольгин парень.

Лариса мысленно похвалила саму себя за догадливость. Ну конечно! Бывший Ольгин парень — на кого же еще такое дело свалить?

Только на него! Даже если и не Михаил убил Дмитрия, да скорее всего это и не он, но хоть немного насолить бывшему сопернику — это вполне в стиле ревнивого человека.

«Но, — возразил Ларисе ее внутренний голос, — это же скорее свойственно женскому полу, нежели мужскому. Так что — поаккуратнее с выводами».

— Его зовут Виталий Глазов, — сказал Михаил, — они раньше встречались с Ольгой.

— Раньше — это когда? — уточнила Лариса.

— Когда мы на первом курсе учились. Они еще в школе начали встречаться, но потом у них что-то разладилось, и Ольга его бросила. Он, видимо, не мог этого пережить, поэтому начал доставать ее телефонными звонками и постоянно возникал на ее пути. Преследовал ее как только умел. В подъезде подкарауливал, в университет постоянно приходил. В конце концов Ольга стала бояться выходить на улицу.

— Почему?

— Ну вы представьте — идете вы по улице с другом или с братом, а тут подлетает этот тип в невменяемом от ревности состоянии, хватает за грудки вашего спутника, а иногда и вас саму, и трясет, трясет, вопя какую-то херь о том, что Ольга — блядь, что ей место на Большой Собачьей, и тому подобное!

— Что-то я не поняла — он ведь любил ее? Почему же тогда такие оскорбления?

— Да просто злился как черт, вот и все. Привык, что все его капризам потакают — он ведь из богатой семейки, там над ним все сюсюкали. Вот и досюсюкались! Но после этот мудак раскаивался, веники из роз таскал, умолял: «Вернись, я все прощу!» Правда, потом прежняя история все равно повторялась, он опять скандалил.

— И чем же все закончилось? — спросила Лариса.

— Тем, что мы с пацанами сделали из него котлету, объяснив, что так поступать нехорошо и что мы очень надеемся, что такого впредь не повторится, — ответил Михаил.

— Как вежливо с вашей стороны, — съязвила Лариса. — Ему не пришлось потом зубы вставлять?

— Не знаю, — равнодушно пожал плечами Михаил, — это уже его забота. Но Димку, как я думаю, он грохнул.

— Почему вы так думаете?

— Потому что в последнее время, как мне Антошка по телефону говорил — он ведь в курсе всех их дел, — этот ублюдок снова начал к Ольге приставать. К тому же этот козел работает на фармакологическом складе, где достать мышьяк — пара пустяков!

«Что-то я не помню, чтобы говорила о том, чем именно убили Дмитрия! Я сказала, что его отравили, но чем — умолчала. А он знает! Интересно, откуда, если он, как утверждает, только приехал и сразу пошел к друзьям?»

— И что же? Это еще ничего не доказывает, — вслух сказала Лариса.

— Не доказывает, — не стал спорить Михаил, — но есть возможность достать яд, есть повод, есть мотив, а уж найти способ кинуть этот порошок в тарелку не составит для него труда.

Подошел Степаныч с подносом, на котором стоял запотевший графин с холодной водкой, лимонами и солеными огурцами.

— Пожалуйста, — сказал он, поставил поднос на стол и удалился. Михаил налил две стопки, пододвинул одну Ларисе. Она беспрекословно взяла ее, и они выпили, не чокаясь.

— Мир праху его, — выдохнул Михаил. Он не стал закусывать, сразу налив следующую стопку. Глядя на вопросительно зависшую над ее рюмкой бутылку, Лариса отрицательно замахала рукой.

Как все перепутано! Не поймешь, в чем главная причина смерти Дмитрия — в кассете или же в том, что он — жених Ольги?

Разговор незаметно иссяк. Каждый думал о своем. В это время к Ларисе подошел Степаныч и тихо сказал ей на ушко:

— Вас в кабинете дочка ждет.

— Настя здесь? — Она моментально вскинула глаза. — Спасибо, Степаныч! Ну что, Миша, мне пора идти, — сказала Лариса, небрежно кладя салфетку на скатерть. — Вот мой номер телефона. Ваш у меня есть. До свидания!

— До свидания, — кивнул Михаил и ушел, задумчиво глядя себе под ноги.

Лариса быстрым шагом вошла в кабинет, где обнаружила очень довольную Настю. Дочь сидела в ее директорском кресле, возложив скрещенные ноги на стол. Даже при появлении матери классическая поза американского сыщика не изменилась.

— Привет, что случилось? — спросила Лариса, подходя к дочери и целуя ее в щеку.

— А что, обязательно должно что-то случиться, если дочь желает увидеть мать, которая так погрязла в своих проблемах, что на семью уже и внимания не обращает? — съехидничала Настя. Особого сожаления, впрочем, по поводу Ларисиной занятости в ее голосе не наблюдалось. Засранка скорее всего просто поддразнивала мать, упрекая ее традиционными фразами, играя в брошенного на произвол судьбы дитятю.