Читать книгу - "Шутки в сторону - Оксана Обухова"

Взъерошенные кошки озабоченно метались по дому и переговаривались утробными «мяу». Я нашла в кладовой тряпку, губку, резиновые перчатки, «Мистера Мускула» и отправилась в подвал.

Спустилась до лужи крови на паркете и пулей выскочила обратно наверх. Пробежалась по всему дому, проверила замки на всех дверях, задвижки на всех окнах и только тогда смогла приступить к жуткой обязанности — уборке места преступления.

О том, что случилось недавно, старалась не думать. От запаха крови кружилась голова, и первое, что я сделала, наведя в подвале порядок, это вышла на крыльцо и выкурила две сигареты подряд.

Вроде отпустило.

Бедный Гоша.

Но жить в доме, где все могло произойти, его никто не заставлял. Мы Стелькина честно предупредили — на сегодняшний день Полина и Софья плохая компания.

Время тянулось томительно и изматывающе, я никак не могла отвлечься от мысли, что где-то сейчас, возможно, Гоше складывают нос, ему очень больно, и от безысходности решила позвонить Диане. Пересела с крыльца на лавочку и сказала в трубку:

— Привет, Диана. У нас Гошу ранили.

— Куда?! — перепугалась та.

— В нос. Мы вернулись от Дениса Савельева и нашли Стелькина без сознания в подвале.

— Какой кошмар! Он сильно пострадал?!

— Угу. Носом. Сейчас Полина повезла его в «травму», нос рентгеном фотографировать…

— Батюшки! Я сейчас к вам приеду, — отключилась и перезвонила через секунду. — Нет, сейчас не могу. Котлеты надо дожарить, буду через час.

Я покинула лавочку, вернулась в дом — запертый что твоя крепость — и услышала позывные домофона, — Полина привезла раненого.

— Гошика надо в постельку, — причитала Караулова, вводя «раненого бойца» в гостиную и подталкивая его к лестнице.

— Не хочу, — капризничал Гоша, — не хочу. Мне не уснуть, я знаю…

— А я тебе снотворный порошочек дам, — уговаривала Аркадьевна.

— Не надо. Лучше мартини, — гундосо упирался Гоша.

Спорить с ним оказалось бесполезно, мы уложили больного в гостиной — подушечки, подушечки, пледик, кошки — и отправились жарить мясо.

— Что он говорил? — шепотом спросила я.

— Ничего не видел, — таким же шепотом ответила Полина. — Лежал, загорал, надоело, вернулся в дом. Из уха выскочил наушник и зацепился проводом за дверную ручку, Гошик наклонился — бац! — дальше подвал, очнулся — возле него ты. Все. Кто его треснул — даже тени не увидел. Или забыл.

— Это был мужчина? Хоть что-то как воспоминание осталось?

— Ему показалось — мужик. Огромный. Вспоминаются только ботинки сорок восьмого размера, но не уверен. Говорит — с испугу могло причудиться.

— Немного, — вздохнула я и перевернула на сковородке отбивную. — Надо проверить — исчезли ли «жучки»?

— А ты еще не проверила?! — изумилась Полина.

— Хочешь верь, хочешь нет — страшно было. Я в основном на улице вас дожидалась, только что в дом вернулась. Отмыла подвал и бегом на улицу.

— Так иди! Проверяй быстрее…

В гостиной дремал Гоша, в изголовье на тумбе пристроилась лампа, я осторожно подняла ее вверх — лампа была бронзовая, с тяжелым стеклянным абажуром, — изогнулась и, едва не уронив абажур, заглянула под днище. В вытянутом наподобие трубы геликона раструбе «жука» не было.

Изодранное «кошками» кресло в столовой было немного отодвинуто от стены, и микрофона в нем тоже не оказалось.

Облитая лаком для ногтей тумба в спальне ничем меня не порадовала — к ее днищу все так же был пришпилен крошечный «жук».

Что-то странное, подумала я и вернулась к Полине.

— Прослушку сняли в гостиной и столовой, но оставили в спальне, — уже почти громко доложила я.

Полина жевала веточку укропа.

— И почему?

— Может быть, не успели? Гоша помешал?

— Может быть, — согласилась Полина. — И даже скорее всего. Предположить сговор Семена Ивановича и Валентина Наумовича я как-то не очень могу. Ведь изъяли только «их» микрофоны, но оставили Коротича. Значит…

— Значит, моя вторая версия принимается как основная, — закончила я. — Твои любовники здесь ни при чем.

— Если только «позднее зажигание» не сработало и кто-то не опомнился лишь сегодня. Ведь результат получен — прослушку хотя бы частично сняли.

— Мы так совсем запутаемся, — вздохнула я. — Давай остановимся на том, что подслушивать тебя можно только от соседей. Как думаешь, слухач не мог о чем-то догадаться по нашим разговорам и насторожиться?

— Вряд ли, — усомнилась Полина, — мы были осторожны.

— Были, — согласилась я. — Тогда что его напугало? Почему микрофоны постарались снять?

— Первый план заработал? — Полина беспомощно посмотрела на меня.

— Ну вот мы и запутались, — подытожила я и зажевала огорчение долькой помидора.

— Может быть, это из-за твоих сегодняшних беганий по переулку? Ты так красноречиво метры подсчитывала и к окрестностям пристреливалась. Ведь мог злоумышленник тебя в окно увидеть?..

— Не говори ерунды. Гоша в это время уже в подвале лежал.

— Да, — уныло кивнула Полина.

— Кстати, когда я по переулку сайгачила, бандит мимо меня проезжал. Так что его личное участие в нападении на Гошу можешь исключить. Остаются Стрельников и Валерьевна с химиком.

— Только не Стрельников! — провыла Караулова. — Он меня схарчит и не поморщится! В него из автомата попасть не смогли, куда уж мне. Нефтяник мужик суровый. И нервный в последнее время.

— Тем более, — постаралась утешить я хозяйку, — его микрофоны ты в жизни не нашла бы.

— Вот, вот, — закивала Полина. — И что делать? Опять к учителям на разведку идти?

— Не надо. Давай исследуем периметр забора. Если кто через него перепрыгнул, должны остаться следы. Мне определенно кажется, что на этот раз к тебе через огороды проникли. Гоша загорал в наушниках, задняя дверь нараспашку, чего мудрить с замками?

— Точно! — всплеснула руками Полина. — Только сначала поедим. Мясо остывает.

Уставив сервировочный столик тарелками, Полина покатила его в гостиную, кормить раненого с ложечки и проявлять общую заботу рюмочкой мартини. Я топала сзади с бокалами и пепельницей, так как теперь можно было свободно разговаривать в гостиной, а не изображать надобность перекура на свежем воздухе.

Охраняемый кошками парикмахер крепко спал без всякого мартини и порошков. В разбитом носу что-то громко хлюпало и хрюкало, но в целом раненый выглядел неплохо. Безмятежное выражение лица радовало, кошмары ему не снились, Гоша напоминал ребенка, упавшего с велосипеда. Полюбовавшись картиной — Гоша в кошках, — мы выкатили столик из гостиной и какое-то время решали, где сервировать обед. В столовой, по-простецки на кухне или унести тарелки в беседку и поесть среди зелени и хорошей погоды?