Читать книгу - "Страсть и сомнения - Беверли Бартон"

– Первым допрашиваем Рэндала Миллера, – сообщил подошедший Чад. – Хочется покончить с этим и исключить его из числа подозреваемых, чтобы всерьез заняться Кортесом.

Джим бросил на него косой взгляд:

– Откуда такая уверенность, что Рэндал Миллер не убивал Лулу? У этого известного, весьма уважаемого женатого мужчины была связь с покойной. Согласно любому учебнику, это делает его главным кандидатом в подозреваемые.

– Я ставлю на Кортеса.

Джим хмыкнул. Проследив за направлением взгляда Чада, он увидел, как открылась дверь кабинета инспектора Персера. В вышедшем из кабинета безукоризненно одетом седовласом человеке Джим сразу узнал местного воротилу, Рэндала Миллера. Миллер пожал инспектору руку, обнажив в широкой улыбке два ряда великолепных, ослепительно белых зубов. Тед Персер явно чувствовал себя неловко, прекрасно сознавая, что его детективы только и ждут того момента, когда можно будет заняться Миллером. Тед был хорошим парнем и играл по правилам. Тем не менее положение обязывало его не допускать действий, которые могли бы вызвать раздражение начальника полиции или мэра. Тед, как и Чад, был командным игроком. Было время, когда и Джим Нортон был таким же, но с тех пор прошли годы. Сейчас же в профессиональном плане его волновал только вопрос сохранения своего нынешнего статуса на работе.

Перехватив взгляд Джима, Тед кивнул ему.

– Ну вот, пришла и наша очередь, – сказал Джим. Чад положил руку на плечо Джима:

– Не возражаешь, если я проведу весь допрос мистера Миллера?

Джим стряхнул потную руку Чада с плеча и, не ответив, направился к инспектору и Рэндалу Миллеру. Чад поспешил за ним и, прежде чем Джим успел поздороваться, протянул руку Миллеру:

– Доброе утро, мистер Миллер. Я сержант Чад Джордж. – Затем последовал кивок в сторону Джима: – А это мой напарник, лейтенант Нортон. – Чад обменялся энергичным рукопожатием с Миллером. – Если вы соизволите пройти с нами, мы постараемся завершить все как можно быстрее и безболезненнее.

Тед Персер удовлетворенно улыбнулся. По выражению его лица можно было понять, как он рад, что Чад будет бережно обращаться с опрашиваемым. Ведь ни для кого не было секретом, что Рэндал Миллер был одним из крупнейших инвесторов последней избирательной кампании мэра и состоял в одной студенческой организации с окружным прокурором, Стивеном Кэмпбеллом.

– Я в вашем распоряжении, – любезно ответил Миллер. Его улыбка от уха до уха раздражала Джима. – Я действительно хочу сделать все возможное, чтобы помочь полиции выяснить, кто убил бедную малышку Лулу. Такая очаровательная девочка. Моей жене и дочерям она очень нравилась.

– А вам, мистер Миллер? – спросил Джим, приглашая его пройти в направлении дознавательной комнаты.

Миллер взглянул на Джима. Его улыбка, сверкавшая до этого на тысячу ватт, вдруг потускнела до пятисот.

– Вам очень нравилась мисс Вандерлей? – уточнил вопрос Джим.

– Да, конечно. Нам всем она нравилась.

Значит, вот в какую игру он намерен играть. Якобы Лулу была подругой семьи, и все. Но это не вяжется с тем, что сказала Чаду Аннабел Вандерлей и что можно понять из записей в дневнике Лулу.

Через пару минут, когда все трое оказались в изолированном помещении и Миллер сел, Чад предложил:

– Может быть, кофе, мистер Миллер?

– Нет, спасибо.

– Как давно вы были знакомы с Лулу? – спросил Джим, пресекая попытки Чада играть роль радушного хозяина.

– Немногим более года, – ответил Миллер. – Мы с женой познакомились с ней на званом ужине в доме одного из моих друзей.

– Прошу извинить за то, что нам приходится задавать вам вопросы, – вмешался Чад. – Но ваше имя упоминается в дневнике Лулу Вандерлей, и, судя по записям, за последние два месяца она несколько раз встречалась с вами.

– Лулу собиралась продать свой дом и купить что-то более современное, – тут же охотно пояснил Миллер. Он продолжал улыбаться своей фальшивой, неискренней улыбкой, которую Джиму хотелось согнать ударом по ее лицу.

– Значит, все эти встречи с Лулу были сугубо деловыми? – спросил Чад.

– По большей части да. За бокалом вина мы говорили о делах, а также обсуждали некоторые личные вопросы.

– Какого рода личные вопросы? – спросил Джим.

– О, Лулу всегда справлялась о Валери и девочках, а я спрашивал ее об отце. Просто болтали.

Мужик был не прост. В этом Джим отдавал ему должное. Сидел расслабленно, улыбался, руки не дрожали. Миллер демонстрировал полную уверенность в себе, и это наводило на мысль – ему известно, что у полиции ничего на него нет.

– Еще всего пару вопросов, если вы не против, – снова влез в разговор Чад.

– Конечно.

– Не знаете ли вы кого-нибудь, кто хотел бы причинить зло Лулу? И еще, хотя и неприятно задавать такой вопрос, но вспомните, где вы были в прошлую пятницу между семью и десятью часами вечера?

Миллер перестал улыбаться и стиснул зубы, но уже через секунду взял себя в руки и начал отвечать:

– Я не могу представить себе человека, который желал бы Лулу зла. Она была очаровательной молодой женщиной. Что же касается того, где я был в пятницу вечером, то я допоздна задержался в офисе и приехал домой около десяти часов. Можете спросить мою жену. Она подтвердит это.

– Спросим, – пообещал Джим. Миллер мгновенно утратил дружелюбный вид, со злостью взглянул на Джима, а затем одарил Чада своей рекламной улыбкой.

– Если это все, сержант Джордж, я, пожалуй…

– Прежде чем вы уйдете, ответьте еще на один вопрос, – сказал Джим.

– И что же это за вопрос? – даже не глядя в сторону лейтенанта, поинтересовался Миллер.

– Ваша жена знает, что у вас была связь с Лулу Вандерлей?

Миллер, нахмурившись, посмотрел на Джима:

– Будьте поосторожнее, выдвигая необоснованные обвинения.

– Видимо, это следует понимать как то, что она этого не знает.

– Понимайте как хотите. Если это все, то я пойду.

– Конечно, это все. И спасибо вам за сотрудничество. – Чад проводил Миллера до двери, открыл ее для него и вышел вслед за ним.

Подойдя к двери, Джим крикнул вдогонку:

– Если у нас появятся еще вопросы, мы свяжемся с вами.

Миллер не ответил, он обменялся рукопожатием с Чадом и поспешил уйти. Чад повернулся к Джиму и осуждающе посмотрел на него.

«Давай, красавчик. Скажи, что я должен был предоставить допрос тебе одному. Скажи, что незачем было провоцировать враждебность Миллера. Спроси меня, почему я всегда напрашиваюсь на ссору. Скажи, к черту, хоть одно слово, и я вышибу из тебя дух».