Читать книгу - "Семисвечник царя Соломона - Наталья Николаевна Александрова"

вареньем, а когда закончила, то застала у себя в комнате бабу Шуру, хотя ей строго-настрого запрещено туда заходить, и у меня на такой случай даже замок на двери есть.

Вот как она туда просочилась? Ну да, я услышала шум падения и не закрыла дверь.

Разумеется, старушенция распотрошила сумку. Одежда не привлекла ее внимания, зато деньги…

Не помню, говорила я или нет, но баба Шура очень любит считать деньги. Она перекладывает их, собирает в аккуратные пачки, тасует… В общем, играет.

Пробовали мы с Василисой подсовывать ей что-то другое: игральные карты, детские картинки, неработающие дисконтные карты… Не проходит, баба Шура требует деньги. И фальшивые, напечатанные на простой бумаге, она тоже тут же забраковала.

Ну, естественно, больших денег я в доме не держу. И не в доме, кстати, тоже, нет их у меня. Поэтому мы отдаем бабе Шуре для развлечения что помельче – сотенные купюры и пятидесятирублевки. Она их считает, складывает, прячет в укромные места – в общем, развлекается с ними по мере сил.

Сейчас она обалдела от счастья, увидев столько денег.

Очевидно, пока я надрывалась на кухне, бабуля наигралась с долларами и пятитысячными купюрами и теперь приступила к маленькой пачке.

Тут были купюры мелкие, ей хорошо знакомые. Я не стала отбирать их, а пока собрала остальные деньги. Баба Шура в это время с упоением раскладывала маленькую пачку, напевая при этом одну ей известную песню:

– Денежки… Как я люблю вас, мои денежки! Вы в жизни счастье, мои денежки, приносите с собой! И это нежное шуршание приводит сердце в трепетание, вы лучше самой легкой музыки приносите покой…

Она еще много знает в таком духе.

– Вот, – сказала наконец баба Шура, любуясь на аккуратно разложенные купюры.

Там было четыре пачки: две тысячные купюры, четыре пятисотки, шесть двухсоток и семь сотенных.

– Всего здесь пять тысяч девятьсот рублей, – гордо проговорила баба Шура.

Я похвалила ее за знание арифметики и отправила спать.

Оставшись одна, я долго смотрела на паспорт Арсения, которого теперь следует называть Андреем. Что все это значит? И надо ли мне показывать его Василисе?

Наверное, все же надо показать, не для того, чтобы посоветоваться, потому, что я твердо знаю, что никакого разумного совета сестрица мне дать не может по определению, но все же хочется с кем-то поделиться информацией.

Я аккуратно сложила вещи в сумку, запихнула в потайной карман деньги и паспорт, саму сумку положила в шкаф, а шкаф закрыла на ключ, ключ спрятала в тайник между подоконником и батареей.

Это еще в детстве мы с Василисой обнаружили, что там имеется небольшой зазор. Баба Шура с нами тогда не жила и про тайник этот понятия не имеет.

Когда я ложилась спать, я с тоской думала, что завтра нужно рано вставать, тащиться на работу и торчать там целый день; но вдруг меня осенило, что сегодня пятница, а завтра, соответственно, суббота, так что впереди два выходных.

Поэтому я утром спала очень долго, а потом, накормив бабу Шуру овсяной кашей (на этот раз она не сопротивлялась, потому что чувствовала вину за вчерашнее), решила заняться хозяйством. Хотя бы стиралку запустить.

Белья накопилось за неделю удивительно много, и одежды тоже. А когда я решила постирать джинсы и проверила карманы, то оттуда выпала карточка.

Обычная такая картонная карточка, вроде как визитка. На ней было написано:

«Алгарве. № 411. А. Савицкий».

Вот почему мне показалось знакомым это странное слово. А карточку эту я нашла в машине Арсения, то есть… теперь его нужно называть Андреем.

А лучше вообще никак его не называть, потому что его больше нет на свете.

Но, с другой стороны, хорошо бы все-таки выяснить, в чем тут дело, потому что странные дела творятся вокруг нас с сестрой…

Я решила поискать в Интернете эту самую Алгарве. Пока искала, то вспомнила, что кроме карточки у меня есть еще телефон Арсения… то есть… ну ладно, пусть будет пока Арсений.

Я ведь нашла его телефон, когда убирала в бабушкиной квартире. И вот интересно, не его ли искали те двое, которые ломились ко мне?

Оказывается, все это время он валялся у меня в сумке. Да, на меня редко находит такая забывчивость.

Телефон был безнадежно разряжен, да еще, надо думать, и заблокирован. Ну, с зарядкой я быстро управлюсь.

– Баба Шура, я в магазин! – крикнула я, натягивая спортивный костюм. – Тебе чего купить?

– И кто его знает, чего он моргает? – отмахнулась бабуля, не отрываясь от экрана телевизора.

Как всегда в ее духе, но я догадалась: конфет и чипсов.

После магазина путь мой лежал в небольшой такой подвальчик, где сидел Вася.

Вася – это бывший наш сосед. Жили с ним когда-то в одном подъезде, в одну школу ходили, он по возрасту между мной и сестрой. У Васи магазинчик, который торгует всякой всячиной: наушниками, зарядками для телефонов, защитной пленкой для экранов, вроде бы у него и карты памяти есть…

– Привет, Вася! – сказала я, входя. – Какие новости? Как твоя жизнь молодая?

– О, Федька! – Он и вправду обрадовался. – Новости есть, дочка у меня родилась!

– Опять дочка? – ахнула я.

– А что такого? – удивился Вася. – Мы с женой давно про это знали, только родственникам не говорили.

– Поздравляю! – Я чмокнула его в щеку.

– Как там моя тезка поживает? – осведомился Вася. – Давненько я ее не видел…

Как-то он мне признался, что в школе некоторое время был в мою сестрицу влюблен. Ну, подумаешь, большое дело, да в нее вся школа была влюблена, и вообще весь район. А Вася довольно быстро излечился, потом женился, и вот уже второй ребенок у него. Но первую дочку назвал все же Василисой.

– Нормально поживает, – сказала я, – ты же ее знаешь, все у нее всегда шоколадно.

– Вот думаю, – сказал Вася, – может, мне вторую дочку Феодорой назвать?

– Ты с ума сошел? – всполошилась я. – Не надо, Вася, она потом тебе спасибо не скажет.

– Да я пошутил… Тебе чего надо-то?

Он подобрал мне нужную зарядку, и, пока мы болтали, телефон немного зарядился.

Вася передал привет сестре и даже взял с меня меньше денег, чем нужно. Сказал, что в честь малышки. А я, выйдя из его магазинчика, только вздохнула.

Вот ведь Вася этот моложе сестрицы моей на два года, а у него уже двое детей. И выглядит он абсолютно счастливым человеком. А Васька… эти ее три мужа… не знаю, как последний, Георгий, а первые два точно счастья ей не принесли. Опять же, проблемы у нее с деторождением.

Тут я поймала себя на том, что рассуждаю как баба Шура, как если бы она была в здравом уме. «Не родись красив, а родись счастлив», «Не в деньгах счастье» и так далее.

И вообще, мне бы о себе подумать, вроде бы двадцать восемь уже стукнуло, пора как-то определяться в личной жизни. Но опять же, как это сделать, когда у меня баба Шура. И самой надолго из дома не уйти, и к себе никого не пригласить.

Бабулька почему-то очень не любит моих знакомых мужского пола, сразу же начинает вредничать. Бывали уже случаи, даже вспоминать не хочется.

Я очнулась от грустных, точнее, несвоевременных мыслей и решила подумать о более насущных проблемах, а именно: как мне разблокировать телефон Арсения, то есть… кто он был на самом деле.

Тут мне на глаза попался салон связи.

Я заглянула внутрь.

За стойкой сидела девица с ярко-розовыми волосами.

Посетителей у нее не было, и девица изнемогала от скуки, это было видно невооруженным глазом.

Тут у меня сложился гениальный план.

Я подошла к стойке и проговорила вполголоса:

– Привет! Ты мне не поможешь?

Девица