Читать книгу - "Маска Дантеса - Роман Буревой"

— Сервилий Агала, — представился адвокат, пожимая руку Гривцову, Марку он лишь мельком кивнул. — Приступим, господа?

Адвокат-патриций…

«Он сумеет вытащить Друза», — решил Марк.

«Адвокат-патриций на Китеже — подозрительно. Разве это подходящее место для нобиля? — шепнул голос предков. — Отправлен сюда за какие-то прегрешения. Торчит в посольстве и спивается от безделья. Рассчитывай только на себя».

— Как вам будет угодно, — сказал Гривцов. — Первым делом я должен огласить заявление подозреваемого. Ливий Друз отказывается от проведения томограммного допроса, от применения эликсира правды и допроса под гипнозом.

— Но почему? — удивился Марк.

Если во время допроса с мозга подозреваемого снимается томограмма, можно установить с вероятностью девяносто девять процентов, говорит человек правду или лжет. Если Друз не виновен, то почему отказывается?

«А на Лации не мог бы отказаться», — напомнил голос.

— Пусть Лаций обречен, но не унижен. — Друз

дерзко вздернул подбородок.

— Не настаиваю, — сказал Сервилий Агала. — На Китеже суд не принимает во внимание, был допрос томограммный или самый обычный.

— Китежане легко обманывают любую машину, — почти с гордостью объяснил Гривцов.

— Но подозреваемый — лациец, — напомнил Корвин. — Omnis exceptio est ipsa quoque regula[1].

— Но подозреваемый и не настаивает на своей исключительности, — напомнил следователь.

— Что еще? — Марк решил ничему не удивляться.

— Прежде, чем мы начнем допрос подозреваемого, я бы хотел предупредить, что на Китеже за дачу ложных показаний полагается ссылка до трех лет. Итак, приступим, если не возражаете? — поинтересовался Гривцов.

— Никаких возражений… — согласился Агала.

Марк вопросительно взглянул на Друза.

Тот махнул рукой, давая понять, что ему все равно.

— Итак, что вы делали в саду, центурион Друз?

— Искал потерянное оружие.

— Какое оружие?

— Мой бластер. Как центурион инженерных войск я имею право носить оружие.

— И не нашли?

— Нет.

— Значит, оружия у вас при себе не было?

— Именно так.

— Когда вы вышли в сад?

— В шесть часов по местному времени. Точнее — в шесть десять.

— Как долго вы пробыли в саду?

— Точно не знаю… час… может быть.

— У вас есть вживленные часы?

— Есть. Но я пользуюсь ими только в космосе или на Лации, на других планетах отключаю. На Лации, к примеру, сутки короче, чем на Китеже. Перестраивать часы сложно.

— Когда и где вы встретили князя Станислава?

— Ну… около семи… наверное. Около фонтана «девушка с кувшином». На индикатор времени я не смотрел. Мы стали говорить…

— Какие у вас были отношения с князем Станиславом?

— Да никаких… то есть… — Друз смутился.

— У вас была с убитым дуэль, не так ли?

— Была.

— Из-за чего? Или из-за кого?

— Из-за моей невесты. Лери.

— Вчера утром у князя Станислава имелось при себе какое-нибудь оружие?

— Была шпага. Ненастоящая, из псевдостали. — Друз замолчал и вопросительно посмотрел на Марка. Но что означал этот немой вопрос, Корвин не понял.

— Продолжайте, — господин Гривцов был сама любезность. — О чем именно вы говорили с убитым?

— «Эй, привет, что ты думаешь о шпаге?» — издалека крикнул мне Стас.

«Шпагой я владею, — отвечал я. — Ты хочешь драться? »

Стас сделал мгновенный выпад.

Я отскочил.

«Неплохая реакция. Я хочу тебе все объяснить. Ты можешь меня выслушать?»

Новый выпад. И вновь я увернулся.

«Прекрати тыкать в меня шпагой!»

«Это же в шутку! Чего ты обижаешься? Вот смешной!»

«А ты идиот!»

«Возьмите меня с собой на Лаций», — попросил Стас.

— Накануне вы дрались с убитым на дуэли. И после этого Станислав просил, чтобы вы взяли его на Лаций? Я правильно понял? — уточнил Гривцов.

— Именно так.

— Что было потом?

— Мне бы не хотелось об этом говорить. — Друз болезненно поморщился.

— Хотя бы в общих чертах.

— Нет, не могу. Нет.

— Не нужно повторять конкретные фразы князя Станислава.

— Ну… Стас говорил об особенностях патрицианской памяти… генетической памяти… Устроит такой ответ?

— Вполне, — кивнул Гривцов.

Впечатление спектакля. Поначалу Корвин не мог сформулировать, откуда взялось нестерпимое ощущение фальши. И вдруг до него дошло…

— Что за чепуха? — возмутился Марк. — Друз пересказал мой разговор с князем Станиславом. Все это Стас говорил мне! Мне! При чем здесь Друз?

— Прошу вас не мешать допросу. Вы еще успеете дать показания. Продолжайте! — повернулся Гривцов к арестованному. — Вы спокойно снесли все оскорбления?

— Вы не обязаны отвечать! — предупредил Агала. — Никто не обязан свидетельствовать против себя.

Но лациец и не думал запираться:

— Все так и было. Хотел врезать ур… наглецу по зубам. Но он ловко размахивал шпагой. Едва меня не проткнул. Один раз задел… Показалось, что задел — боли я не почувствовал, да и следа не осталось… Я стоял у фонтана. Он в центре площадки. Я предложил ему выбросить шпагу и решить все голыми руками. И тут кто-то выстрелил.

— Расскажите подробнее, — попросил Гривцов.

Агала предостерегающе поднял руку. Но Друз на него даже не посмотрел:

— Кто-то выстрелил. Сбоку. Справа. Из-за фонтана. Я пригнулся. Спрятался за постамент вазы. Знаете, там стоят две огромные гранитные вазы по бокам от фонтана. И еще две напротив.

— Вы видели, как луч попал в князя Станислава? — спросил Агала.

— Да… угодил в спину.

— Невозможно! — воскликнул Гривцов. — Если стреляли из-за фонтана, Стас должен был стоять к вам лицом. И к убийце — тоже.

— В этот момент он и повернулся… А потом я услышал шаги, — сбивчиво продолжал Друз. — Они удалялись. Человек торопился. Бежал. Я выглянул. Увидел спину, затянутую в синее, и голову в колпаке синего цвета.