Читать книгу - "Полицейский ринг - Алексей Макеев"

— По крайней мере, — вставил Крячко, — ему дважды кололи в вену иглой. Ну а в поликлинику бомж не пошел бы. У него медицинского полиса наверняка нет.

— «Скорая помощь»? — удивился Орлов.

На 7-ю подстанцию скорой медицинской помощи Гуров и Крячко приехали в девять часов утра. Главный врач подстанции, седовласый пожилой врач, увидев входящих мужчин, снял очки и посмотрел внимательно и немного недовольно.

— Полковник Гуров из МВД, я вам звонил вчера.

— Да-да, помню. Я попросил 12-ю бригаду подождать и не разъезжаться по домам после дежурства. Они сейчас в комнате отдыха вместе с водителем.

— Спасибо, — поблагодарил сыщик. — Вы подскажете, как пройти в эту самую комнату?

— Я вас провожу и представлю, — кивнул главврач, но в дверях остановился и повернулся к гостям: — Только я все же спрошу на правах руководителя этого подразделения. По телефону вы мне не ответили. А что с этим человеком не так? К моим сотрудникам есть претензии?

— Борис Аркадьевич, — взял его под руку Гуров, — вам совершенно не о чем беспокоиться. Речь идет не о претензиях вашим подчиненным и вообще не о выполнении ими своих профессиональных обязанностей. Пообещайте, что этот разговор останется между нами, кто бы вас о нем ни спросил.

— Ну, обещаю, если так, — ответил главврач, но настороженности в его глазах не убавилось.

— Нас интересует только тот человек, к которому вызвали вашу машину. Только он, и ничего больше. Вот поэтому мы с моим коллегой и хотим побеседовать с бригадой. Они могут нам очень помочь. И вы уж настройте их на деловой лад. Мы понимаем, что тяжелое дежурство, бессонная ночь, усталость. Но дело очень важное. Для многих людей важное.

— Хорошо, пойдемте.

Бригада состояла из врача, молодой крупной женщины в очках, и двух фельдшеров: молодого крепкого парня со стриженой головой и спортивными плечами и совсем молоденькой девушки с испуганными глазами. От бессонницы они у нее покраснели, и она выглядела какой-то заплаканной. Водитель, мужчина в клетчатой рубашке, надвинув на лицо кепку, посапывал в углу в кресле, вытянув ноги далеко в проход.

— Вот, товарищи, — посмотрел на своих подчиненных строго и немного с жалостью главврач, — хотят с вами поговорить, расспросить… Одним словом, я прошу помочь товарищам из МВД и ответить на все их вопросы. Они ищут человека, которому вы оказывали помощь во время вашего дежурства шестнадцатого числа.

Гуров уселся на диван напротив медиков, Крячко подошел к спящему водителю, снял кепку с его лица, а когда тот удивленно уставился на него, поманил за собой пальцем. Отвечала на вопросы в основном врач, Марина Александровна. Да, вызов был на улицу Введенского ближе к полуночи. Время можно установить точнее по журналу, если товарищи из полиции хотят. Вызывали к мужчине, которому стало, по-видимому, плохо прямо на улице. Симптомы, которые назвала женщина-прохожая, соответствовали или сердечному приступу, или гипертоническому кризу. Хотя и не раз бывало, что симптоматика сердечная на деле оказывалась болями в области желудка.

К своему большому неудовольствию, бригада увидела на земле явного бомжа и возле него двух сердобольных женщин. Марина Александровна не стала скрывать своего презрения к этой категории граждан перед полковником.

— Вы не осуждайте меня, это мое личное мнение, а не наше коллективное, я от себя лично говорю. Вы когда за каждую смену по полтора десятка людей в критическом состоянии посмотрите, когда одну-другую жизнь за смену спасете, тогда начнете понимать и сочувствовать тем, кто заработал на квартиру, у кого есть телефон, семья. И перестанете сочувствовать тем, кто не хочет жить в обществе, работать для общества. Да что там для общества! Они для себя самих жить не хотят. Мы теряем время, расходуем лекарства, а кто-то в этот момент умирает.

— Ну, не будем спорить, — примирительно поднял руку Гуров. — Мы ведь к вам приехали не для бесед на тему приоритетов оказания медицинской помощи. Нам нужно максимум информации об этом человеке. Вы приехали, увидели, дальше что было? Опишите, пожалуйста, что происходило, и вашего пациента тоже.

Со слов врача, у Калиниченко было просто падение артериального давления вследствие долгого периода приема алкоголя и сильное истощение. Грубо говоря, этот человек много пил и очень мало ел. Ему ввели ряд препаратов, поднявших тонус, поддержавших сердечную деятельность. Фамилию свою, кстати, он назвал сам. И категорически отказывался ехать в больницу, хотя по-хорошему его следовало бы «прокапать», «подкормить» сердце.

Одет он был, по свидетельству медиков, в старый и не очень грязный спортивный костюм. Наверное, из числа выброшенных на помойку. И куртка у него была вполне приличная, лишь порванная на одном боку да на пару размеров велика. Сердобольные тетки ушли, как только приехала «Скорая» и стала задавать вопросы. Зато в самый важный момент появился участковый. Калиниченко его, судя по его реакции, знал. Участковый стал уговаривать бомжа отправиться в спецприемник, где того хоть отмоют, откормят. И на работу устроят. Пора бы уже и за ум браться. Тем более что на дворе осень.

Вот это последнее обстоятельство и привело к решению оставить пациента на попечение полицейского. Калиниченко сам перебрался к нему в машину, а «Скорая» уехала, потому что у них снова объявился вызов.

— Участковый вам представился? — спросил Крячко, когда врач закончила свой рассказ.

— Да, — уверенно ответила Марина Александровна и тут же замолчала, переводя взгляд с одного лица своих коллег на другое.

— Ясно, — кивнул Крячко. — Но вы его фамилию забыли и не записали. Так?

— Да, — вздохнула она в голос. — Тут уж, понимаете, сыграло свою роль доверие к полицейской форме, к человеку в погонах. Раз он подъехал, раз его пациент знает. А тут еще новый вызов.

— А там приличный человек с приступом, да?

Врач не ответила. В комнате повисло какое-то тягостное молчание. Гурову это не понравилось. Он хорошо знал, что за этим молчанием, затянись оно еще на несколько секунд, последует недоверие и нежелание откровенничать. И никакой главный врач с его заверениями не поможет.

— Дорогие мои, — мягко улыбнулся Лев, — с большим уважением отношусь к вашей нелегкой работе и к вашему мужеству. Вы сейчас подумали, что мы вас в чем-то обвиняем, осуждаем за что-то. И в мыслях не было. Вы вообще не обязаны проверять документы и устанавливать личность тех, кто оказался на улице рядом с пострадавшим или человеком, которому стало плохо. К тому же, как вы сказали, Калиниченко стало лучше после ваших уколов.

— Так с ним что-то случилось? Он пропал, что ли? — вдруг подал голос водитель.

— Да, в некотором смысле, — ответил Гуров. — Нам очень нужно узнать, что с ним произошло дальше.

— А что с бомжом может произойти? — снисходительно пожал плечами водитель. — Отравился помоями из мусорного бака, простудился, лежа на асфальте под дождем. У них жизнь, как в джунглях. Спросили бы лучше у того участкового, который его забрал.