Читать книгу - "Игра на два фронта - Марина Серова"

Елизавета вопросительно посмотрела на меня.

Я не успела ничего ответить, но, похоже, Солодовниковой это не было нужно.

– Моя дочь страдает рассеянным склерозом. Поэтому нужны деньги и еще раз деньги. На лечение дочки, на реабилитационные мероприятия, и чтобы рядом были и медицинские учреждения, и школа для таких, как она. Поэтому мне пришлось перебраться из центра в удаленный район. Да еще и продать свою благоустроенную трехкомнатную квартиру и приобрести двушку, – объяснила Солодовникова. – Представляете себе: центр и улица Перспективная, многоэтажка с одним подъездом.

Солодовникова невесело усмехнулась.

– Сколько лет вашей дочери? – спросила я.

– Пятнадцать, – последовал ответ. – Так вот, я не договорила про свою ситуацию. Как я уже сказала, на то, чтобы поддерживать удовлетворительное состояние дочери, мне необходимы средства. К тому же своим здоровьем я тоже не могу похвастаться. Правда, я не страдаю таким серьезным заболеванием, как дочь, но все же… А помощи ждать неоткуда: родителей уже нет, муж ушел сразу, как только начались трудности. Вот… Да, а вчера у Веры начались проблемы. Пришлось вызывать неотложку. Геннадий был рядом, помогал, поддерживал как мог. Провел с нами весь день и всю ночь. Вообще, эта моя ситуация… Мне необходимы деньги, я уже говорила. Поэтому я вынуждена браться за любое дело, если можно заработать. Да, вот так.

– Простите, а вы давно сотрудничаете с Геннадием Смолянинниковым? – спросила я.

– Не очень. До встречи с ним я работала педиатром в детской районной поликлинике. Но зарплата там была мизерная. К тому же рабочий день почти что резиновый. После приема в поликлинике нужно было идти по домам на вызовы. А они, сами понимаете, никак не укладывались в рамки рабочего дня. И никто за переработку не платил ни копейки. Я рассчитывала стать заведующей отделением, тогда была бы хоть какая-то прибавка к основной зарплате. Но выбрали не меня… Там чуть дольше, чем я, одна девица работала… Не знаю уж, по какой причине ей такие преференции – у меня и возраст солиднее, и опыта работы больше… Ну да не суть. Так вот, главврач дал место заведующей ей. Я тогда уволилась, потому что на мою зарплату жить с больным ребенком было просто невозможно. Вот тогда Геннадий предложил стать его ассистенткой. Так у меня появились деньги и возможность заниматься дочерью, – сказала Солодовникова.

Я сразу даже не нашла, что ответить на такую исповедь. Наверное, стоило выразить ей сочувствие в связи с такой сложной жизненной ситуацией. Да только вряд ли оно могло помочь. К тому же Солодовникова, надо полагать, уже порядком наслушалась всяких сочувственных слов. Но как же так получилось, что главврач представил Елизавету Солодовникову только как предприимчивую стерву, которая травила и гнобила коллег, забыв о том, что у женщины на руках ребенок с серьезным заболеванием? А то, что Маргарита Белодворчикова стала заведующей отделением, только подлило масла в огонь.

Я другими глазами посмотрела на Елизавету Солодовникову. Скорее всего, она просто надела на себя маску успешной и предприимчивой бизнес-леди. Леди, которая уверена в себе. Но нередко человек, попавший в тяжелую жизненную ситуацию, подобную той, которая сложилась у Елизаветы Солодовниковой, способен выместить свою боль на других людях. И очень возможно, что Елизавета…

Солодовникова прервала мои размышления вопросом:

– Татьяна, скажите, а по чьему совету вы решили обратиться к Геннадию?

– Что? Нет, Елизавета, я не спрашивала ничьего совета. Просто я как-то заметила Смолянинникова в одной передаче, сейчас уже не помню, в какой именно. Мне понравилось, как он держится, как отвечает на вопросы. И я решила, что Геннадий – тот человек, который сможет мне помочь. От него, как я уже сказала, требуется только одно: пусть он выскажет свое мнение о клинике пластической хирургии и назовет ее руководителя. У него это получится, я в этом уверена на все сто, – сказала я.

– Да… А кстати, Татьяна, вы, наверное, и не подозреваете, что Геннадий отлично знает названную вами клинику и Владислава Преснепольского, – вдруг сказала Солодовникова.

– Да вы что?! Вы это серьезно?!

Кажется, у меня получилось правдоподобно изобразить изумление. Елизавета усмехнулась, довольная произведенным ее словами эффектом.

– Очень даже серьезно. В клинике этого Владислава Преснепольского умерла жена Геннадия, – сказала Солодовникова.

– Вот это да! – ахнула я, продолжая притворяться.

– Да, представьте себе, – кивнула Елизавета.

– Кто бы мог подумать, – пробормотала я.

– Так что, я думаю, что Геннадий согласится вам помочь, Татьяна, – продолжила Солодовникова. – Сейчас он, правда, занят. Но как только разберется со своими делами, я с вами свяжусь.

– Хорошо, – кивнула я. – Скажите, Елизавета, а когда это произошло? Ну, с женой Геннадия, – спросила я.

– Мм… кажется, года три назад вроде бы, а может быть, и раньше. Он рассказал мне о своей утрате, когда я стала его ассистентом, – сказала Солодовникова.

– Надо же, сколько времени Геннадий носит в себе такое, – я показательно покачала головой.

– Ну, а что тут еще можно поделать? – пожала плечами Елизавета. – Геннадий, правда, изучил всю документацию относительно того, как прошла операция его жены, но…

– Так что же, в смерти женщины действительно виноват Владислав Преснепольский? – спросила я.

– Получилось так, что супруга Геннадия почему-то не предупредила врачей о своей непереносимости некоторых лекарственных препаратов. И вот результат… Но Геннадию легче от этого не стало, – сказала Солодовникова.

– Но он не планировал отомстить за смерть супруги? – спросила я.

– Нет, он не из тех, кто способен на это. Но тот вариант, который вы предложили, Татьяна, он вполне подходит для того, чтобы хотя бы в какой-то степени, пусть даже и в самой ничтожной, унять боль души. Просто сделать вброс, пустить слух. Это ведь не значит подкараулить и нанести увечья. Или еще что-то сотворить подобное. Выходить за рамки закона мы не будем, так и знайте, – предупредила Солодовникова.

– Ну, что вы, Елизавета, у меня и в мыслях такого не было, – поспешила я заверить Солодовникову.

– Тогда, значит, можно подвести итог: Геннадий будет тем самым «героем», который выскажется от первого лица. И на этом – все. Вы забываете о нас, а мы с Геннадием, соответственно, о вас, – сказала Елизавета.

– Очень хороший вариант. Для Владислава Преснепольского такого наказания будет вполне достаточно. Я с самого начала не планировала идти на крайние меры по отношению к нему. Зачем отбирать у Преснепольского его клинику? Да, в принципе, и его самого топить необязательно. Правда, в том случае, если правоохранительные органы сочтут нужным его проверить, что ж, значит, так тому и быть. Стало быть,