Читать книгу - "Когда он проснется - Фридрих Незнанский"

– Положи к остальным.

Веденяпин уже было протянул руку с бумажкой к куче таких же, лежащих в углу стола и, что самое главное, содержащих точно такие же предписания, когда что-то привлекло его внимание.

– Эге… Смотри-ка, Вася, как интересно.

Ковалев неохотно оторвался от «Места встречи».

– Ну что там?

Веденяпин протянул ему бумажку:

– Номер машины.

– Ну и что особенного?

– А вот что. Я родился в семьдесят шестом. А номер – «976». И главное, буковки-то, буковки! "Н" и "В". «Николай», значит, «Веденяпин». Понял? Вот это совпадение!

– Преступник должен сидеть в тюрьме, – не к месту вставил Владимир Высоцкий.

Ковалев без энтузиазма глянул на бумажку и что-то такое промычал.

– Вот это да! – продолжал восторгаться Коля Веденяпин. – Надо же!

– А чего ты в тулупе-то паришься? – вдруг спросил Ковалев. Действительно, в дежурке было жарко натоплено.

– Да я это… – Коля моментально забыл про бумажку, – может, я того… этого… К бабе Любе сгоняю? А?

– Эх, сейчас бы супчику горяченького, да с потрошками! – мечтательно сказал Владимир Высоцкий с экрана.

– А что? – задумчиво пробормотал Ковалев. – У нас и закусь имеется. Колбаса, чесночок маринованный, огурчики солененькие. Время-то, – он посмотрел на часы, – второй час. Можно и погреться.

И он полез в карман за деньгами.

Через пять минут Коля бодро шагал по нетронутому снежку к Свистухе. Он прошел рощицу, пересек неширокую поляну и вышел на «улицу Достоевского», как торжественно именовалась узкая тропа между двумя рядами изб, по которой и «жигуль»-то толком проехать не мог. Свистухинцы очень гордились тем, что большак в их деревне назван не именем банального Ленина или сомнительного Максима Горького, а уважаемого во все времена великого русского писателя. Некоторые особо рьяные любители ночных посещений избы бабы Любы утверждали, что по ночам видели призрак Достоевского – согбенного старичка с котомкой за спиной и в рваной кацавейке. Они же клятвенно утверждали, что призрак этот обитает в разоренном «Тимуровце». Из-за этого бывший пионерлагерь пользовался в округе недоброй славой.

Спустя десять минут Веденяпин уже возвращался назад, бережно прижимая к груди бутылочку с ароматной жидкостью.

Вася основательно подготовился к приходу напарника: на аккуратно расселенной газетке были разложены яства, вышеупомянутые колбаса, огурчики и несколько зубчиков маринованного чеснока. Также он достал граненые стопочки и спичечный коробок с солью.

– Садись, мил человек, закусывай, чем Бог послал, – прокомментировал происходящее с экрана телевизора главарь бандитов Горбатый, после чего наступил конец очередной серии незабвенного фильма.

…Через полтора часа Коля и Вася допивали уже вторую бутылку бабы Любиного первача, за которой пришлось ходить еще раз. Самогон оказался крепким – не меньше пятидесяти градусов. Вася на правах старшего разлил остатки самогона по стопкам и ни слова не говоря опрокинул содержимое одной из них в рот. Коля взял свою стопку в руку, посмотрел пьяными глазами на ее содержимое, приподнял над столом, понюхал, затем взмахнул другой рукой, явно собираясь что-то сказать. Но подходящий тост, по-видимому, на ум не пришел. Поэтому Коля последовал примеру своего напарника и в два глотка выпил. Второй глоток явно пошел не в то горло, и Коля лишь усилием воли сумел отправить рвущуюся наружу жидкость туда, куда надо, то есть внутрь. На глазах выступили слезы.

Вася насмешливо посмотрел на него.

– Эх ты, сосунок, – наконец выдавил из себя старший лейтенант Ковалев.

Коля, откусывающий в этот момент кусок колбасы, так и замер с кружком, торчащим изо рта. Вася с вызовом смотрел на него.

– Ты чего? – без всякой обиды спросил Веденяпин.

– Ничего, – как-то уж очень зло ответил Вася, – салага ты. Пить не умеешь.

Коле совершенно не хотелось ругаться. Выпитый самогон привел его в умиротворенное состояние и принес расслабление во всех членах. Больше всего в этот момент он желал улечься на топчане в углу дежурки и замочить харьку часиков эдак до девяти утра… То есть до конца дежурства.

Вася же, видимо, наоборот, чувствовал прилив сил. Самогонка подействовала на него как допинг и он готов был сию секунду отправиться ловить всех нарушителей дорожного движения, вместе взятых. Но часы показывали половину третьего ночи, Варшавское шоссе пустовало, и Ковалев не знал, куда ему деть брызжущую через край энергию.

– Салага, – поглядывая на Веденяпина маленькими злыми глазами, повторил Вася.

По идее, промолчать бы Коле. Да и отправиться на топчан. Но стерпеть оскорбление даже от старшего по званию…

«Тьфу, – подумал он, – сплошные неудобства с этим Ковалевым. И не покуришь путем, и не выпьешь… Все, больше с ним в дежурство не встану».

– Почему это я салага? – заволновался Коля.

– По кочану, – туманно ответил Вася и потянулся к бутылке, которая, впрочем, не содержала в себе больше ни капли спиртного.

– Нет! – Коля положил свою ладонь на его руку. – Ты мне сначала скажи, почему я салага!

Вася со злостью выдернул руку, при этом смахнув на пол тарелку с солеными огурцами.

– Да потому! Только мальчишки водяру глотками пьют. Ясно?

– А как надо?

– Залпом, вот как.

Ответить Коле было нечем. Но отвечать как-то надо. Поэтому он не спеша достал сигареты, зажигалку, с кайфом прикурил и выпустил в сторону Васи облако дыма.

– А это не твое дело, понял!

Глаза Васи сузились:

– Ты же знаешь, я не курю и терпеть не могу, когда при мне в дежурке смолят.

– И это тоже не твое дело, – нагло добавил Коля.

Вася усмехнулся и проникновенно сказал:

– Мое, Коля, мое.

В его зрачках засверкали радостные огоньки. И не успел Коля и глазом моргнуть, как Васин увесистый кулак, словно в замедленном кино, полетел прямиком ему в лицо. Конечно, это Коле казалось, что летит он долго, на самом деле все заняло долю секунды. И ходить бы после этого удара Коле с переломанным носом, если бы не пол-литра забористого бабы Любиного самогона в жилах Васи Ковалева. Не рассчитав силу удара, Вася потерял равновесие и упал с табуретки, между делом смахнув со стола коробок с солью.

«Все, – пронеслось в голове суеверного Коли, – теперь поссоримся… Хотя почему „поссоримся“? Мы вроде уже…»

Неудачный Васин удар, однако, разозлил Колю. И, схватив своего напарника за руку, он сильно дернул на себя.

– Я тебе сейчас… – говорил он при этом. Сильным рывком Коля вытянул Васю. Его тяжелое тело смело все, что было на столе, и, перекувырнувшись, шлепнулось об пол.