Читать книгу - "Нью-Йоркские тайны - Вильям Кобб"

Указанный мальчишка поднялся и подошел к Кломпу, подняв руки и раздвинув ноги.

— Обшарь! — приказал Кломп Джимми.

Это было бесполезно. У мальчишки скрипки не было.

— Кати! — крикнул Кломп.

Повторилась та же история и с тем же результатом. Джимми казалось, что он видит скрипку, но как только указанный вор подходил к Кломпу — скрипка исчезала.

— Отдать! — крикнул Кломп.

Джимми едва успел поймать на лету свою скрипку, но никогда бы не смог сказать наверное, чьи руки ее бросили. Продемонстрированы были и другие столь же поучительные упражнения. На губах Кломпа играла улыбка искреннего удовлетворения. Он гордился своими воспитанниками.

Кломп отвел Майкла и Джимми в их комнату.

— Ну, что скажете? — спросил он. Братья молчали.

— Будем говорить откровенно, овечки мои, — продолжал Кломп. — Видели вы всех этих воробушек?.. Смышленые детишки, но… грубы, неотесаны… Да и физиономии такие, что самый беспечный из полицейских обратит внимание… А вот вы — совсем иное дело! Кроткий взгляд, ангельские мордашки — вам всякий с восторгом поверит. Это очень важно… Да я из вас за месяц сделаю мастеров высшего класса!..

— Это означает, — сухо ответил Джимми, — что вы предлагаете нам стать ворами?

— Ворами? — вскричал Кломп. — О! Что за отвратительное слово! И за кого же вы меня принимаете?.. Видите ли, дети мои, в городе есть некоторое количество неблагоразумных людей, позволяющих цепочкам от своих часов болтаться на жилете или забывающих свои бумажники в плохо застегнутых карманах… Это заблудшие, которых надо наставлять на путь истины…

Майкл шагнул вперед.

— Знайте, — холодно сказал он, — что мой брат и я — честные люди, и наотрез отказываемся от вашего подлого предложения.

— Ого–го! — воскликнул Кломп. — Вот как! Мы смеем обсуждать поведение нашего папаши!.. Хорошо… Очень хорошо… Что ж, у вас будет время поразмыслить о своем неблагоразумном поведении…

Он свирепо осклабился и вышел. Лязгнул засов. Майкл и Джимми остались одни…

В этот день им не принесли ни пищи, ни воды.

То же самое повторилось на второй день, на третий… Сначала братья колотили в дверь, кричали, звали, проклинали… Потом они успокоились, приняв твердое решение не унижаться больше до слез и проклятий, а встретить свою судьбу с достоинством порядочных людей. И — странное дело — после этого решения голод и жажда будто отступили перед мужественной решимостью этих рано повзрослевших детей.

Утром четвертого дня дверь их темницы распахнулась.

— Ну как? — спросил Кломп. — Вы подумали о своем поведении? О, какие вы хмурые! Вы, верно, сердитесь на дядюшку Кломпа… Зря! Посудите сами: кто назвал бы меня умным человеком, если бы я ни с того ни с сего стал бы кормить первых встречных бездельников?

Юноши молчали.

— Дик! — заорал Кломп. — Приготовь им поесть!

Осознали ли братья всю бесполезность сопротивления или голод сломил их порядочность, но Кломп с удовлетворением отметил резкую перемену в их поведении. Они охотно посещали уроки преступной школы и даже проявили незаурядные способности.

— Право, — восклицал Кломп, — я никогда не мог бы подумать, что они так ловки! Какие руки! А какие пальцы! Я им даю сроку не более трех месяцев, и они превзойдут самых проворных…

Но в своей комнате братья загадочно улыбались друг другу и пожимали руки. Но тень страдания не покидала их лица, бледные, с синевой под глазами…

Кломп поставил свой диагноз: "Жизнь взаперти убивает птенцов".

— Нужно их выпускать на воздух, — говорил ему Дик.

— Ты, возможно, прав! — отвечал Кломп. — Но нужна осторожность! А если они сбегут? Что тогда?

— Э, полно! Ты же видишь, как им нравится учеба! А как ловко они сегодня обобрали Пирсона… Прелесть!

Кломп кивнул. Вечером того же дня они вчетвером пришли в "Сады Армиды"…

— Послушайте, — сказал Кломп, — эстрада пуста… Ваши скрипки при вас, сыграйте нам что–нибудь…

В глазах братьев молнией пролетела какая–то мысль. Они встали и направились к подмосткам. Джимми едва слышно бросил несколько слов.

Майкл едва заметно кивнул головой. Они начали играть. Несколько одуревших голов повернулось к ним.

Их скрипки сначала возносили заунывную мольбу далеким языческим богам, а затем, все наращивая темп, выплеснули в искаженные лица слушателей бесхитростную и веселую мелодию о некой Нелли, которая непременно должна выслушать и полюбить исполнителя такой нежной песни.

Слушатели стучали в такт стаканами и кружками. Внезапно братья спрыгнули с подмостков… и, перескакивая через столы и оторопевших пьяниц, сопровождаемые проклятьями и ругательствами, опрокидывая стаканы и кружки, достигли выхода…

— Проклятие! — ревел Кломп. — Держите их!

Настала минута невыразимого беспорядка. Все кинулись к двери, Кломп и Дик — впереди других. Всеобщая голкотня и паника были на руку братьям. Они уже выбежали на улицу… Еще несколько шагов — и они исчезнут в лабиринте пустынных трущоб…

Раздался выстрел. Майкл вскрикнул и упал… Джимми бросился к нему. Эта остановка была роковой.

В одно мгновение толпа воров накрыла их. В пароксизме бешенства Кломп схватил палку с железным наконечником и начал яростно колотить несчастных юношей, лежавших на земле.

— Ах, собаки! — ревел он, — Канальи! Воры! И продолжал бить.

Братья лежали неподвижно, залитые кровью.

— Полиция! — закричал один голос.

Обе жертвы были мгновенно унесены с места происшествия. И когда два полисмена, прибежавшие на звук выстрела, показались в начале улицы, все было уже в порядке… Губерт–стрит была пустынна…

И только из "Садов Армиды" доносились песни, распеваемые пьяными голосами.