Читать книгу - "Помощь призрака - Татьяна Лисицына"

Пока Варька выполняла своё задание, мне предстояло заняться Эмилем. И кто бы знал, как не хотелось этого делать. Уже привыкла считать его своим другом, человеком на которого я могла положиться и кому могла доверять.

Впрочем, доверять никому нельзя. И любить нельзя. И верить. Истины, которые вдалбливал в голову мне отец. Андрей считал иначе. Поэтому он жил, а я существовала и до сих пор не имела ни друзей, ни подруг, ни любимого.

Я открыла свой блокнот и тупо уставилась на пять букв. Эмиль. Впрочем, что я знаю о нём? Почти ничего. Когда мы встречались, мы говорили об Андрее, и он подозрительно мало рассказывал о себе. Больше расспрашивал. Я налила кофе и встала у окна. Если Андрей рассказал Эмилю о драгоценностях, и Эмиль решил их присвоить, то у него появлялась причина желать смерти своего лучшего друга. В противном случае попадал в число подозреваемых. Убрав Андрея, он мог рассчитывать на то, что я уеду из России, потому что вопрос наследства с гибелью одного из наследуемых решался в этом случае сам собой.

Но я осталась и спутала все карты. Он убьёт меня, как только поймёт, что я его подозреваю. Хотя он мог сделать это ещё в подвале. Тогда почему не сделал? Пожалел меня? Чушь. Уж если он решился убить своего друга, то какое значение для него могла иметь я? Меня бросало то в жар, то в холод, я не чувствовала вкуса горячего кофе. Противный липкий страх. «Тебе надо уехать из России», – сказал Эмиль, когда мы шли по бульвару. Конечно, если бы я уехала, ему не пришлось бы дважды рисковать. И всё же что-то здесь не сходилось. Мне срочно нужна дополнительная информация.

Я сняла трубку и набрала номер бабы Насти. Через несколько минут уже бежала пешком по знакомому маршруту, уговаривая себя, что я не должна трусить.

После чая я развалилась в кресле. Обед как всегда был прекрасен. В уголке мурлыкал телевизор. Очередная реклама чистящих средств. Баба Настя взялась за вязание. Какое-то время я тихо сидела, размышляя. Мне хотелось, чтобы мой вопрос прозвучал естественно. Просто как обычное женское любопытство. Больше всего на свете, мне не хотелось бы, чтобы баба Настя что-то заподозрила. Мы обсудили сериал, который смотрела баба Настя и только после этого я решилась:

– Расскажите мне об Эмиле. Мы иногда встречаемся, но он неохотно рассказывает о себе.

Старушка довязала ряд и положила вязание на колени. Потом сняла очки с толстыми стёклами и посмотрела на меня.

– Они дружили с детства. Очень хороший мальчик, хотя какой он сейчас мальчик, настоящий взрослый мужчина, – она улыбнулась. – Из приличной семьи. Только не повезло ему в жизни. – Баба Настя вздохнула.

– А что такое?

– Андрюша тебе не рассказывал?

– Нет.

– Ну и я не буду. Грустная история. Что тебя расстраивать? Ты вон и так с тех пор как сюда приехала, похудела. Кожа да кости. Приходила бы ты к нам почаще, я бы тебя кормила.

– Расскажите, пожалуйста. Просто мы с ним иногда встречаемся, и мне бы не хотелось попасть впросак. Мне тоже показалось, что он какой-то грустный, – придумала я на ходу, чувствуя, как часто бьётся сердце.

– Андрей не считал, что он виноват. Он вообще никого не обвинял. Умел входить в положение. Сколько он тогда с Эмилем водки выпил. Я уже боялась, что сопьётся. А он мне: «Баба Настя, я же не могу оставить друга в беде. Я боюсь, Эмиль руки на себя наложит». Я только и могла, что накормить их. Разве они меня слушали, что здоровье своё губят.

– Баба Настя, не говорите загадками. Я вас умоляю.

– Да нет тут никаких загадок. У Эмиля была невеста. То есть она и сейчас есть. Но … разве эта жизнь, – старушка махнула рукой. – Я уж сколько ему говорила, чтобы он… Да ладно. Его дело. Но он же все деньги туда отдаёт, а она труп, труп почти. Надо отключить эти трубки. Даже родственники её согласны, а Эмиль говорит, что пока она живёт, он тоже может жить.

– Что произошло-то, авария? – тихо спросила я, уже не стараясь узнать всё с самого начала.

– Эмиль и его невеста, они к тому времени уже заявление подали, возвращались с дачи. Эмиль за рулём. Какая-то иномарка, знаешь, они летают, как бешеные, вылетела на встречную полосу. Он свернул на обочину, а затормозить не успел. Врезался в дерево. У него-то подушка безопасности сработала, а Галя… – голос у бабы Насти сорвался, и она договаривала уже в слезах. – Он положил её в частную клинику и оплачивает её содержание. Хотя все врачи говорят, что надеяться не на что. Мозг уже умер. Она растение.

Бедный Эмиль. Теперь понятно, почему в его глазах постоянная грусть. И как поверить в то, что он мог убить Андрея? Оглушенная историей, я пошла в ванную комнату, чтобы умыться и не расплакаться. С нервами просто беда. Чуть что и слёзы выступают. За этот вечер мы больше не возвращались к этой истории. И что-то ещё расспрашивать, сил не было.

Я долго сидела одна в комнате Андрея, рассматривая его школьные фотографии. С Эмилем они учились в одном классе. На всех фотографиях они стоят рядом. Два маленьких смешных мальчика в школьной форме почти одинакового роста. Только у одного очки, которые делают его строже. На любительских фотографиях у Андрея замечательная улыбка. Он всегда был красивым. Даже ребёнком. Красивым и добрым.

Всё-таки я разревелась. Не могу я без тебя, Андрюшка. Не могу! И за что же мне такое несчастье – полюбить впервые в жизни и потерять. И даже не сказать люблю. Он был уверен, что нет. Я же скрытная, вся в себе. Я Петушинская. Если бы можно повернуть время вспять, ту ночь. Ночь, когда… Я зажала себе рот и свернулась калачиком на его диване. Воспоминания не отпустят меня никогда.

Мы возвращались из маленького ресторанчика, куда я с трудом уговорила Андрея зайти поужинать. Конечно, он не дал мне заплатить. Даже разозлился, когда я стала настаивать.

– Лиза, ты совсем меня за мужика не считаешь? – Ну что ты, напротив, – я находилась в состоянии лёгкого опьянения, когда некоторые сдерживающие барьеры рушатся. Провела рукой по его лицу. Обвела пальчиком красивый изгиб его рта.

Мы сидели в углу на диванчике в совершенно пустом зале. Даже официант и тот куда-то исчез. – Я считаю тебя настоящим мужчиной, – выдала я банальнейшую фразу, но он, не обратив на неё внимания, перехватил мои пальцы и начал целовать по одному. Тёплая волна, поднявшаяся снизу, накрыла меня с головой, сбивая дыхание.