Читать книгу - "Александра: чужие берега - Алла Демченко"

Возле дома — музея М.Булгакова они зашли в ресторан под названием Кот Бегемот. Саша ковырялась в тарелке, наблюдая, как Стрельников с аппетитом ест салат. Она была согласна ковыряться в тарелке хоть до вечера, только б Стрельников не начал разговор, ради которого приехал.

— Почему, ты ничего не ешь? Не вкусно?

Саша опомнилась от своих мыслей и посмотрела на свою аппетитную тарелку.

— Вкусно. Нет аппетита. Закажи кофе.

— Саша, — Стрельников внимательно смотрел в глаза, — Лера не беременная. И никогда не была. К этой теме мы больше не будем возвращаться.

Ему больше всего не хотелось говорить о Лере, о прошлой жизни так, как будто никакой другой жизни в него никогда не было.

— Саша, выходи за меня замуж. Я не тороплю с ответом. Я буду ждать еще неделю, — совсем тихо договорил Стрельников.

— Почему неделю?

— Во — первых, у меня отпуск не бесконечный, а во — вторых, независимо от твоего ответа, мы едем знакомиться с моими родителями в Севастополь.

— Я согласна. Только, боюсь, я за неделю не успею. И еще… Паша, ты ведь ничего не знаешь обо мне. Может, ты еще и сам передумаешь.

— Надо полагать, у тебя есть страшная тайна? Ты — шпионка и используешь меня в своих коварных целях. Нет! Ты работаешь на конкурентов и хочешь выведать у меня, какой курс доллара будет лет так через двадцать? Саша, помнишь анекдот: приходит американский президент к гадалке. А гадалка, очень серьезная дама, может ответить только на один вопрос. Ну, думает, президент, спрошу — ка, если начать войну с Россией, то кто выиграет. А потом, думает, зачем мне война, спрошу лучше о экономике. И спросил, сколько будет стоить гамбургер через двадцать лет. А гадалка говорит — пятнадцать рублей.

— Павел, — анекдот она пропустила мимо — в меня, как это тебе объяснить, свои странности.

— Ну, знаешь, странности есть у всех.

Может не стоит вовсе ни о чем говорить? Пусть будет все как есть, а может, больше ничего подобного не повториться и не надо говорить сейчас об этом.

Она сосредоточено перемешала в тарелке салат. Красиво выложенная зелень превратилась в неаппетитное месиво.

— Я никому раньше не рассказывала о себе. Вернее, даже не о себе, а…

Стрельников заказал повторно кофе, а она все говорила и говорила, внимательно смотря ему в глаза пытаясь заметить недоверие.

— …С этим нельзя ничего поделать. Я пыталась, только ничего не получается. Может, я провинилась в прошлой жизни, да так, что нет покоя и в этой. Тебе это надо?

Стрельников молчал.

— Это все? Значит, ты не шпионка, хотя могла б запросто ей быть. И на конкурентов не работаешь. И только по этой причине сбежала?

— Я не хотела с тобой встречаться. Я не могла с тобой встречаться. А теперь не могу уехать, пока не разберусь здесь. Это не моя прихоть.

— Саша, я читал о таких способностях. При определенной сноровке, человек погружаться в транс и потом узнает то, что простой смертный не может ни слышать, ни видеть.

Стрельников улыбнулся, вполне довольный собой.

— Все происходит по мимо моей воли. Меня никто ни о чем не спрашивает. И курс доллара я не смогу предсказать. Я вообще ничего не могу предсказать. Видения приходят сами по себе и требуют моего действия. Я боюсь только одного, что в один прекрасный момент меня могут принять за сумасшедшую. Вот это действительно страшно.

— Тебе нечего боятся. У тебя есть я. Мы будем с этим жить.

От разговора стало легче. Месиво из листьев салата, красной рыбы и какого — то соуса показались ей неимоверно вкусными. И только когда тарелка оказалась пустой, она посмотрела на Стрельникова.

— А твоему отцу нужна обычная медицинская помощь. А то, что тяжелая атмосфера в центре, так там больные люди. А ты это чувствуешь острее обычного человека.

— Ты хотел сказать нормального человека?

— ?

— Допустим, ты прав. Отбросим мои все мои недоказуемые ощущения, и предчувствие отца близкой смерти — объясним болезнью. Я согласна. Только бабушка не тревожила б меня просто так. Понимаешь, она мне все время хочет, что — то подсказать, а я никак не могу понять, что именно. И в центре я ее видела. Вся разгадка где — то рядом, близко. А я не вижу и не понимаю.

Стрельников улыбался. Улыбались глаза за золотой оправой. Из всего, что она сказала, он так до конца и не понял, какому миру принадлежит сидящая напротив женщина. Только б не исчезла из его жизни. Остальное — не важно. И, что бы убедиться в реальности происходящего, он накрыл ее холодную тонкую руку своей рукой.

— Так что, у тебя есть выбор: или считать меня ненормальной и мы будем жить каждый своей жизнью или мне верить, не требуя никаких доказательств. Тот и… этот мир… Они настолько близки. Но то, что для меня понятно, необязательно должно быть близким тебе. Ты должен знать одно — я люблю тебя, но принадлежать тебе безоговорочно я никогда не смогу.

Она еще хотела добавить, что не только ему не может принадлежать, но часто не может принадлежать даже себе.

— Поэтому, я должна сама разобраться во всем.

Перед Стрельниковым сидела совершенно другая женщина. От прежней беззащитной Саши не осталось и следа. И эта почти не знакомая женщина была ему в сто раз дороже.

— Хорошо. Неделя, так неделя. Что для этого надо? — Стрельников подавил тяжелый вздох.

— Посмотреть истории болезни и выяснить все ли поступившие в центр, действительно там умерли или выписались домой. Если, выписались — я ошиблась и разбираться не с чем.

— Это сложно?

— Теоретически — проще некуда. А на самом деле не так просто — все истории в архиве. И мне нужен повод, что бы туда попасть. И еще, надо знать какие истории смотреть. Записи в журналах поступивших на второй этаж нет. Понимаешь, больные есть фактически, а юридически их нет в центре.

— Это как?

— А так. Они не регистрируются в общем журнале. Второй этаж он как бы сам по себе. И персонал отдельный. Все до одного, вплоть до нянечек, приезжают с Киева. И никто ко второму этажу не имеет отношения кроме главврача и Сергея Николаевича. Но он, скорее всего, доверенное лицо Елены Евгеньевны.

— Ты не думала, что проще поговорить с журналистом, учитывая, что главный редактор знакомый твоего отца. Хотя, я думаю это пустая затея. Даже, если статья заказная, то никто не назовет тебе заказчика.

— Да мне заказчик и не нужен. Главное, я буду знать, что в центре все нормально. И намеки на непонятные смерти в центре — журналистский трюк, что бы повысить рейтинг газеты. Это было б самое лучшее.

Она позвонила Савицкому. Договориться о встрече с журналистом тому оказалось не сложно. Тот скучал без дела в редакции и готов был встречаться с кем угодно.

Владислав Волков, несколько разочаровав Сашу. Журналист оказался совсем молодым человеком. От его бесшабашного вида Саше даже показалось, что Стрельников прав. Скорее всего, тот действительно написал статью, лишь бы заполнить брешь в газете. Но, против ожидания, Владислав оказался человеком битым, с врожденной журналисткой хваткой, не лишенным творческого и литературного таланта.