Читать книгу - "Последний загул - Марина Серова"

— Господи, сижу в одной комнате с наркоманами!.. — поразился полушепотом Рогов, и я поняла, что настало время вмешаться, пока эти двое не надавали друг другу оплеух.

— Давай, Ребро, про вечеринку, — по-свойски хлопнула я его по плечу, — только подробно и с самого начала.

Я протянула ему роговскую сигарету, Надежда подлила кофе. Дали мы Женьке время собраться с мыслями.

— На вечеринку меня Валентина пригласила. Все в том же клубе. От имени Валерки. Сказала, что народу будет немного, не более десяти человек, и все свои. Я тогда еще подумал, что зовут меня для развлечения честной компании, и заявил, что играть им ничего не буду, пусть не просят. Она посмеялась и обещала заехать за мной. Я ей свой адрес дал, и мы договорились о времени.

— По этому адресу Гореловы сегодня милицию прислали, — объявила я Семену Геннадьевичу, — для того чтобы мы с вами не имели возможности его выслушать.

Женька постепенно заводился, и подгонять его уже не было нужды.

— Не бывал я до этого на Валеркиной даче. Шикарное место, надо сказать!

— На моей! — ввернул вполголоса Рогов, Женька посмотрел на него с пренебрежением.

— И людишки там собрались неслабые. Я среди них босяком выглядел. Зато в искусстве все — чащоба непроходимая. Ду-бы! Одно это и помогало мне ходить среди них как равному.

Мы с Валентиной приехали чуть ли не самыми последними. После нас прибыла еще пара, так этих весь вечер в упор видно не было — собой занимались. Они из машины вылезли, несмотря на дождь, полураздетыми.

Валя скривилась при их появлении и проговорила Валерию на ухо, но так, что слышно было многим: «Из какого борделя Димочка вывез эту потаскуху?»

— Они нам не помешают, — ответил Валерий и поспешил навстречу прибывшим, заглаживать неловкость.

Он сделал это со смехом, и получилось как нельзя лучше, потому что был в прекрасном настроении и от уже выпитого, и, как он объявил во всеуслышание, от сегодняшнего торжественного дня.

Накрытого стола, обычного в таких случаях, не было. И гости одеты были просто. Располагаться предложено было в гостиной, на первом этаже, кому где нравится. Бар с батареей бутылок и разного рода хрустальными емкостями для питья был здесь же, а стол с закусками стоял в углу, чтобы не мешал, не путался под ногами публики. Угощались сами, кто, когда и сколько хотел. Звучала музыка. Вполне приличные, хоть и разностильные вещи. Мало-помалу разговор стал всеобщим и вскоре коснулся причин, заставивших сельского отшельника, как собравшиеся назвали Валерия, нарушить свое уединение.

— Причины… Причины есть, — воскликнул он слегка заплетающимся языком, — сегодня у меня торжественный день.

Так я вам и сказал! — смеялся Валерий, не отвечая на вопросы, и тут вступила Валентина:

— Не лезьте с вопросами, не спугните настроение хозяина. В последнее время нечасто удается видеть его таким беззаботным.

— Хозяина с некоторых пор вообще нечасто удается видеть! — поддержал ее длинный, как верста коломенская, мужик с седыми висками, сидящий прямо на полу и держащий возле себя сразу два фужера с напитками разной крепости.

— Теперь этому конец! — Валерий рассмеялся и чмокнул в щеку подошедшую к нему Валентину. — Все теперь вернется на круги своя. Потому что, ребята, сегодня у меня праздник избавления от страха.

— Ты что, дружище, курс лечения у психиатра прошел, что ли? — поинтересовалась единственная из всех разряженная в пух и прах девица, сидящая на коленях у молоденького парнишки со скучающим и высокомерным выражением лица.

Видел ее где-то Женька. Может быть, по телевизору?

— Отнюдь нет! — Валерий потряс рукой, и Валентина с поспешностью, как показалось Женьке, сунула ему в руку бокал. — Так что принимаю поздравления! — быстренько закруглился он и выпил.

«И чего допытываются? — с неприязнью подумал Женька. — Им что, своих страхов и неприятностей мало? У меня хватает. Чужие на фиг не нужны».

Во внутреннем кармане кожаной рокерской куртки, с которой он не пожелал расстаться, лежал и грел душу флакончик с первоклассной ханкой, а в боковом хрустел упаковкой шприц. Зелье, захваченное на случай скуки, похоже, могло пригодиться. Но позже. Поэтому и пил он немного, несмотря на обилие спиртного, — приберегал здоровье для лучшего кайфа и оставался трезвее многих.

— Так за что же мы пьем? — воскликнул, не уловив сути, длинный с седыми висками. — Что за годовщину отмечаем?

Валерий побрел закусывать, и за него ответила Валентина:

— За избавление от страха, так было сказано.

— Годовщину страха, — въехал наконец тот. — Оригинально!

— Какая разница, Боб! — простонала разряженная девица. Покинув колени парнишки, она опустилась на пол, рядом с длинным, и потянулась к нему губами.

«Кобеляж начинается, т-твою мать!» — подумал Евгений и пошел на разведку — присматривать место, где можно было бы уединиться и ввести себя в блаженно-задумчивое состояние. Таких мест он отыскал несколько.

Но кобелировать гости не спешили, и питейный раж пошел на убыль. Шумели, шутили и смеялись, а чуть позже начались у них пляски. Может, и устроили они разврат после всего, Евгений при этом уже не присутствовал. Утомился он от публики с самого начала, а когда Валентина увела куда-то вконец опьяневшего Валерия и пропала сама, удалился от суеты и в одной из комнат второго этажа вкатил себе хорошую, но тщательно отмеренную дозу, которой вполне хватило для того, чтобы приятно «улететь», а потом и заснуть в удобном кресле, под открытой форточкой, куда ветром заносило мелкие капли осеннего дождя.

Гулянка затянулась, и разъезжаться гости наладились лишь на рассвете. При этом они так шумели, что разбудили Женьку, и он подумал, что надо бы тоже с ними, а то как потом добираться до города? Тело ломило и стучало в висках, а от выпитого еще и голова побаливала, и он решил остаться и спать пока не выспится.

«Валерка меня не прогонит, а нос совать я ни во что не буду», — подумал он.

Народ был уже на улице, когда он спустился по лестнице вниз.

Стащив в гостиной полбутылки крепкого, Женька поднялся в «свою» комнату, устроился на прежнем месте, выпил прямо из горлышка и, выкурив сигарету, задремал снова.

Разоспаться ему не дали. Разбудили возня, шаги и негромкий женский голос, произносящий такие ужасные слова, каких ему, хоть и признанному джазмену, но парню простому и повидавшему всякое, слышать, пожалуй, и не доводилось.

Спросонок Женька едва не облаял нарушительницу тишины, но вовремя спохватился, осознал, где находится, и предпочел ничем не выдавать своего присутствия.

Баба по коридору тащила тяжесть, это он вскоре определил по звукам, но почему ноша вызывает в ней такую ненависть, не мог понять никак, хоть и старался. Непонятное всегда если не страшно, то интересно. Любопытство заставило Женьку покинуть кресло и осторожно выглянуть из комнаты. На фоне открытой в ванную двери — единственного сейчас источника света в коридоре, Валентина возилась с плохо держащимся на ногах Валерием. Она раздевала его, стараясь аккуратно обращаться с одеждой, и материла вполголоса, а он мычал и вихлялся из стороны в сторону, придерживаясь обеими руками за дверной косяк.