Читать книгу - "Фанера над Парижем - Людмила Милевская"

В пяти метрах от дороги был пригорок, на который я изалезла, настырно пытаясь увидеть, что происходит во дворе, но увидела лишьверхний этаж особняка. Я помахала рукой, вдруг меня заметят, постояла напригорке минут десять и побрела, сопровождаемая лаем собак, на прогулку попоселку.

Поселок был небольшой; я обошла его за полчаса и вновьвернулась под заветный забор, уже не зная, как скоротать время.

Когда я уже была близка к отчаянию, на дороге показалсяшикарный «Ягуар». Автомобиль ехал не со стороны шоссе, а из поселка. Ясобралась сигнализировать водителю рукой и запросить помощи у него, судя повсему, у местного жителя, но, к моей радости, автомобиль притормозил сам.Стекло опустилось, и красивая элегантная дама средних лет улыбнулась мне иприветливо поздоровалась.

— Есть проблемы? — спросила она.

— Проблемой это не назову, но некоторым затруднением,пожалуй, — ответила я и пояснила:

— Не могу попасть к маэстро. Никогда не бывала здесь одна, апотому совершенно не знаю, как проникнуть в дом. В прошлый раз ворота былираскрыты, и в них мог заходить любой.

— Любых в нашем поселке не бывает, — рассмеялась дама,распахнула дверцу автомобиля и любезно пригласила:

— Садитесь, я тоже к Альфреду Гаврииловичу.

Тронув «Ягуар» с места, она затормозила у ворот, досталамобильный, набрала номер, назвала свое имя, и ворота открылись.

Мне оставалось лишь ругать себя за несообразительность,мой-то мобильный был тоже при мне.

Дама оставила «Ягуар» на площадке метрах в десяти от ворот,и мы по широкой, украшенной тропическими цветами аллее неспешно направились кособняку Коровина.

Роскошный, должна сказать, у Коровина особняк — трехэтажный,на высоком фундаменте. Красивый, даже не лишенный некоторого изящества, он располагалсяперед дивным сосновым парком. Кстати, это настоящий особняк: он возвышалсянесколько вдали от поселка.

— В этот понедельник со мной произошла такая же история, —пожаловалась дама. — Приехала к Альфреду Гаврииловичу и, как сирота, долготопталась у ворот, но мне никто не открыл, хотя буквально перед самым моимносом въехал в ворота автомобиль Равиля, медиума, с которым сотрудничаетКоровин. Вы его знаете, Равиля?

— Лично не знакома, но видела, — ответила я. — Немыслимокрасивый молодой человек.

— Да, Равиль настоящий красавец. Кстати, в понедельник былназначен сеанс на десять утра. Бодрствующие духи! Думаю, вы слышали о них.Какая жалость. Я так ждала этого дня, и вот меня не пускают, впервые, раньшетакого не было.

— И как вы поступили? — лишь из вежливости, чтобы поддержатьразговор, спросила я.

— Позвонила по сотовому, мне ответили, что АльфредГавриилович все сеансы еще в воскресенье отменил и тогда же уехал в город поспешному делу.

— Что вы говорите?

— Да, тогда я решила поговорить с Равилем, но мне сказали,что его нет, хотя я-то точно видела, как его машина въехала в ворота.

— И что вы предприняли?

— Рассердилась и вернулась к себе на дачу, здесь рядом — мыс Альфредом Гаврииловичем соседи. Позже позвонила ему, он действительно был вМоскве, но вас я хорошо понимаю — остался неприятный осадок. Стоять подворотами! И возраст, и положение уже не те. Кстати, что произошло сегодня?Коровин что, сегодня назначил на час раньше и забыл?

— Нет-нет, это я поспешила.

Мы подошли к парадному подъезду. Дама с нарочитой учтивостьюпропустила меня в дверь, с пониманием улыбнулась и сказала:

— Я тоже все время спешу. Прихожу всегда первая. Все ужепривыкли… Впрочем, так многие поступают. Никогда не бываю одна, всегда находитсямне компания. Вот вы, к примеру, сегодня мне встретились.

Учитывая разговорчивость дамы, я была этому совсем не рада,потому что предпочитаю говорить сама. Мы вошли в просторный холл,использующийся в качестве приемной. В прошлый раз я проскочила его бегом, наэтот же раз, чтобы отвязаться от дамы, демонстративно заинтересоваласьрешительно всем: изучала все предметы без разбору, трогала, щупала и пристальнорассматривала.

Таким образом добралась и до диплома Коровина, висящего насамом видном месте на стене в багетной золоченной раме. "ПАРИЖСКОЕСПИРИТИЧЕСКОЕ ОБЩЕСТВО Основано в 1858 году маркизом Ипполитом Леоном ДенизаромРивайлем с высочайшего соизволения г-на префекта полиции г. Парижа.

ДИПЛОМ

Сим удостоверяется, что бессменный и бессмертный главаПарижского Спиритического общества АЛЛАН КАРДЕК удостоил КОРОВИНА АЛЬФРЕДАГАВРИИЛОВИЧА высочайшего звания ВЕЛИКОГО МАГА и ученой степени МАГИСТРАфилософии спиритизма, о чем свидетельствуют его собственноручная подпись иличная печать". Под текстом располагалась неразборчивая и витиеватаяподпись, исполненная обычным фломастером. Имелась и печать, накладная,золотистая, с причудливым тиснением.

«Круто!» — присвистнула я и в тот же миг почувствовала засвоей спиной чье-то присутствие. Обернулась и… увидела Коровина. Собственнойперсоной. Одет он был не в чародейскую мантию, а в элегантный светский костюм.

— Софья Адамовна, есть вопросы? — вместо приветствия спросилон.

В одно мгновение мой взгляд, уже устремленный на диплом,преисполнился благоговением.

— О да! — воскликнула я. — Рискую показаться невеждой, новсе же хотелось бы знать, кто он — Аллан Кардек?

Коровин обласкал меня своими кошачьими глазами и спочтительным поклоном сообщил:

— Это маркиз Ипполит Леон Денизар Ривайль.

Я уставилась в диплом и, не справившись с недоумением,спросила:

— Маркиз Ипполит Леон Денизар Ривайль? Основатель общества?

— Да, именно он, — заверил меня Коровин.

Я окончательно растерялась:

— Но, если верить написанному, общество основано им в 1858году. Следовательно, маркиз давно умер.

— Умер, безусловно умер, — вполне буднично согласился сомной Коровин.

Теперь я изумленно уставилась на него, давая понять, что ждуразъяснений. Альфред Гавриилович со значительным видом поднял указательныйпалец вверх и спросил:

— Какое общество организовал Аллан Кардек?Спи-ри-ти-чес-кое! — тут же ответил он сам себе.

— Так вы хотите сказать…

— Правильно, — перебил меня Коровин, — великий магистр ипосле кончины продолжает руководить Парижским Спиритическим обществом из мирадухов.

— Простите, но под дипломом я вижу подпись. Она что же, измира духов? — с плохо скрытой иронией поинтересовалась я.