Читать книгу - "Смерть в вязаных носочках - Аманда Эшби"

что Софи имела к этому отношение. Потом ее матери стало хуже, и Софи пришлось вернуться в Лондон. В пятницу я уехал в Корнуолл на мальчишник и высадил ее. Собирался забрать в понедельник. Но по какой-то причине Софи в воскресенье вечером села на обратный поезд… а на следующее утро ее тело нашли на дне карьера Блюхед. Карьер уже много лет заброшен, и… — Митч закрыл лицо руками.

— Митч, я вам очень сочувствую. — Джинни с тяжелым сердцем смотрела, как он прерывисто дышит.

Когда Митч поднял взгляд, глаза его блестели от слез.

— Я не могу не чувствовать себя виноватым. После того как это случилось, я превратился черт знает во что. Первый готов признать, что чуть не свихнулся. Много пил, дрался со всеми, кто только мог замахнуться кулаком. Несколько раз меня арестовывали — ущерб частной собственности, пьянство, нарушение закона. — Митч провел рукой по спутанным волосам. — А однажды я наорал на Луизу прямо посреди бара.

Джинни осенило.

— Поэтому вы и не хотите попадаться на глаза Уоллесу?

— Мне тогда хотелось, чтобы он провел более тщательное расследование. Доказал бы, что Луиза затравила Софи. Уоллес утверждал, что расследование было, но почему он не арестовал Луизу? Он уже таскал меня в участок давать показания. Рита говорит, мне лучше сидеть тихонько и не высовываться. Не привлекать к себе его внимания.

— Хороший совет, — одобрила Джинни. — Давно вы работаете в баре?

— Около года. Рите так надоело выгонять меня, что она предъявила мне ультиматум. Велела не являться, пока не протрезвею. А если мне удастся продержаться трезвым месяц, она даст мне работу. Я ее должник.

— Кажется, она сделала то же самое и для Хизер, — заметила Джинни, и Митч в первый раз улыбнулся.

— Да, у нее слабость к одиночкам. — Митч вдруг заметил скон и намазал одну половинку джемом и сливками, а вторую сначала сливками. Для верности? Потом Митч склеил обе части и основательно откусил.

Покончив со сконом, Митч залпом выпил чай и порозовел:

— Спасибо. Я даже не понимал, насколько проголодался.

— На здоровье. Может, у Хизер они выходят лучше, насколько я слышала. — Джинни взглянула на Митча. — Можно вопрос? Как по-вашему, кто убил Луизу Фарнсуорт? Может, у Софи остались родственники, которые все еще испытывают гнев?

— Нет. Она была единственным ребенком, а мать и отец умерли в том же году, как похоронили Софи. Поэтому я и стараюсь содержать ее могилу в порядке. Никого, кроме меня, не осталось. — Митч достал бумажник и тщательно расправил старую газетную вырезку. Печать была плохая, и Джинни решила, что это местная газета. Вырезка оказалась некрологом.

«Софи Джанин Хадсон, любимая дочь Марка и Мойры Хадсон. Как быстро тебя забрали у нас. Мы никогда тебя не забудем».

Потом Митч достал такую же мятую фотографию могилы Софи.

На заднем плане Джинни увидела знакомые лица: Наседку, Мелочь и Джей-Эм, а также Клео, Андреа и Мэриголд Бентли. Там был даже Гарольд. Но взгляд Джинни привлекли три фигуры на переднем плане.

Люди, которые любили Софи больше всего.

Посредине стоял Митч. На фотографии он был моложе, но по бледности лица и черному, плохо сидящему костюму Джинни поняла, что снимок сделан в день похорон. Слева была хрупкая женщина, чья истощенная фигура вступала в странное противоречие с одутловатым лицом. Джинни повидала достаточно таких лиц, чтобы узнать разрушительное действие химиотерапии. Безволосая голова повязана черным платком, плечи ссутулены. Такой же сухонький мужчина по другую сторону от Митча тяжело опирался на трость.

Все трое выглядели сломленными.

Джинни повернула фотографию. На обороте в одну строчку, заглавными буквами значилось: «Навсегда со мной. Я не одинок…»

— Как красиво, — сказала Джинни. Митч провел пальцем по карточке и снова сложил ее. Когда он поднял глаза, взгляд его помрачнел.

— Вы спросили — кто, по-моему, убил Луизу?.. Я бы поставил или на Бернарда, или на Керис. Месяцев семь назад все четверо здорово поскандалили в баре. Бернард и Керис ушли в большом негодовании, но Луиза с Томом продолжили выпивать.

— Вы не знаете, из-за чего они поссорились?

— Понятия не имею. Хотя некоторые завсегдатаи болтали, что они снова начали встречаться. У них же был роман всего несколько лет назад. Но для меня это стало новостью — я не любитель сплетен.

Джинни впервые слышала, что Том и Луиза могли возобновить интрижку, а это говорило в пользу того, что за убийством мог стоять Бернард.

— Вы говорили с полицейскими? — спросила Джинни, стараясь не обращать внимания на то, сколь лицемерно звучит ее вопрос, учитывая, что вытворяют она и ее новые подруги.

Митч покачал головой.

— Нет. Я послушался Риту, сижу тихо и не высовываюсь. К тому же в тот вечер в баре было полно народу. Наверняка кто-нибудь обратился в полицию. — Митч взял кружку и допил чай. — Ну ладно, мне пора. Спасибо за скон. И за то, что выслушали… Дома, в одиночестве, я веду дурацкие разговоры-монологи с Софи. Как хорошо поговорить о ней с кем-нибудь.

Джинни проводила его до двери, стараясь не дрожать на холоде. У этого человека было нелегкое прошлое и неряшливый вид, но Джинни поняла, что у них с Митчем было больше общего, чем ей казалось.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Джинни легонько постукивала ручкой по подбородку. Предполагалось, что она решает кроссворд, но мысли, беспорядочно вертевшиеся в голове, мешали сосредоточиться. Ах, если бы их можно было привести хоть в какой-то логический порядок. Джинни звонила подругам, но те не ответили, и ранний вечер после ухода Митча Джинни провела, обдумывая новые факты.

Митч считал, что убийство — дело рук или Бернарда, или Керис.

У обоих, безусловно, имелся мотив, если принять во внимание интрижку между Луизой и Томом. После того как Джинни наведалась к Бернарду, это казалось ей вполне вероятным. Что же касается Керис, то Джинни не хотелось слишком углубляться в мысли о ней, пока она не сходит к ней на стрижку. И что там со спором Луизы с Софи Хадсон из-за уничтоженных документов и пропавших денег? Простое совпадение — или он как-то связан с убийством? Хотя разобраться во всем было затруднительно, учитывая, что произошло это четыре года назад.

И все же стоило бы взглянуть поподробнее. Джинни открыла ноутбук, но ее прервал звонок.

Перед розовой дверью Джинни стояли три вдовы, однако все как одна утратили обычную живость. Большие глаза Наседки были опущены. Мелочь переминалась с ноги на ногу, а рот Джей-Эм неуверенно искривился. Электромобиля у соседской двери не было, и свет в доме Уоллеса не горел.

Джинни пригласила их войти и провела в гостиную, где все и расселись.

— Что такое? Что-нибудь случилось?

— Нет еще. Но боюсь, скоро случится. Этим утром полиция забрала Элисон в участок, — дрожащим голосом проговорила Наседка, заламывая руки.

— Ее арестовали? — Джинни судорожно втянула воздух.

— Нет. Не. Арестовали. — Джей-Эм сложила руки на груди и шумно выдохнула. — Я об этом позаботилась. Но ей запретили покидать город. Бедняга уверена, что ее отправят в тюрьму до скончания дней.

— Но зачем ее допрашивать? Что произошло?

После короткого молчания Наседка заговорила:

— Вчера полицейские получили анонимную посылку. С тем самым терапевтическим письмом, которое Элисон написала Луизе.

Плечи Джинни опустились под тяжестью ситуации, которая внезапно стала реальностью. До сих пор, несмотря на ужас происходящего, все казалось почти игрой. Джинни села в кресло и попыталась успокоить дыхание.

— Что сказала Элисон? О чем ее спрашивали?

— Она отказалась отвечать. Поднялась к себе и стала плакать. — Джей-Эм подхватила Эдгара и гладила его, пока тот не замурлыкал. Потом кот свернулся у нее на коленях и уснул.

— Я позвонила той симпатичной следовательнице, Сингх, чтобы все объяснить. Сказала и про терапевтическое письмо, и что кто-то украл почтовые принадлежности