Читать книгу - "Амулет сибирского шамана - Наталья Николаевна Александрова"

предлагал. А кто будет предлагать? Коллеги? Так они все прекрасно знали про Александра, а если какой новый человек был не в курсе, та же Татьяна Мосина ему немедленно открывала глаза. Или еще кто-нибудь.

А когда Александр умер, она, Алевтина, сделала все, чтобы ее не жалели. Не хватало еще соболезнования принимать! На это есть жена и другие родственники. Как заметил тот же Валерка Поляков, с которым они довольно близко приятельствовали: «У покойника должна быть только одна вдова…»

И Алевтина замкнулась в себе, и не зря вчера сказал ей тот больной, который лежит в одной палате с Тарасовым, что она слишком мрачная. Наверно, так и есть.

Так что этот несуразный Журавлев – первый мужчина, который приглашает ее в ресторан.

Кофейные посиделки с коллегами не в счет. Да какие это посиделки, если разговоры все время о работе?..

Журавлев, видимо, почувствовал, что ситуация несколько напряженная, и торопливо пояснил:

– Это необычный ресторан. Его открыл мой старый знакомый, который вырос в Сибири, сделал там состояние и женился на девушке из коренного народа.

Потом он перебрался сюда, в Петербург, и открыл этот ресторан – не для денег, а для души. В первую очередь – для жены, чтобы ей было чем заняться. Так что там и оформление, и кухня соответствующие, аутентичные. Вам это может быть интересно.

– Что ж… – Алевтина сделала голос помягче. – Ну ладно, говорите, где это находится.

– На Загородном проспекте…

Журавлев продиктовал ей адрес.

Договорились встретиться у входа в заведение через два часа.

Алевтина приняла душ и подошла к платяному шкафу, потому что осознала, что совершенно не представляет, как надо одеться, чтобы идти в ресторан днем. И, перебрав свою одежду, она пришла не то чтобы в ужас, но в уныние.

Оказывается, у нее нет ничего приличного! Все или ужасно простое, в чем она бывает на работе (зачем в больницу надевать что-то дорогое и приличное, все равно в форму там переодеваешься), или давно и безнадежно устарело.

Когда она покупала себе новую одежду? Когда она вообще ходила по магазинам?

Да… парочка вечерних платьев – для корпоративов, или вот еще заведующий отделением юбилей справлял в дорогом ресторане, но это, синее, ей не понравилось, пришлось купить, потому что сил не было по магазинам дальше бегать.

Брючный костюм… да он сто лет назад куплен! И к тому же… а это что такое? Все брюки сверху донизу были в серой шерсти.

Все ясно, Тимофей забрался в шкаф и притаился там, а она закрыла дверцу, не заметив кота.

– Ты серый негодяй! – сказала Алевтина коту. – Ты это нарочно сделал!

Кот, безмятежно валявшийся на кровати, приоткрыл один глаз и посмотрел презрительно – мол, больно надо. Самой надеть нечего, а на меня злишься.

Алевтина вздохнула, сообразив, что на этот раз прав кот.

Она кое-как отчистила брюки, надела вместо пиджака длинный свитер и повязала на шею невесть как оказавшийся в шкафу яркий шелковый шарф, добившись этим неожиданно хорошего эффекта.

Вся ее косметика тоже безнадежно устарела, Алевтина кое-как накрасила губы и подвела глаза, решив махнуть рукой на остальное и ехать как есть.

– Ну, как тебе? – спросила она кота за неимением других зрителей.

Кот презрительно фыркнул и отвернулся.

Алевтина припарковала машину поблизости от ресторана и направилась к входу.

Над входом в ресторан сияло огромное световое панно, переливавшееся всеми оттенками зеленого, голубого и фиолетового цветов. Приглядевшись к нему, Алевтина поняла, что это искусная имитация северного сияния.

По этому мерцающему фону крупными фигурными снежинками было написано название – «Северное сияние».

Кто бы сомневался!

Игорь Журавлев стоял прямо под светящимся панно. Отсветы северного сияния падали на его лицо, освещая его яркими разноцветными бликами.

Он выглядел неожиданно трогательно в каком-то подростковом, давно вышедшем из моды пальто, так что Алевтина приободрилась: рядом с этим мужчиной она смотрелась бы в чем угодно. Хотя… кто сказал, что они должны быть рядом?

То есть он пригласил ее для того, чтобы увидеть оригинал текста, и думает только об этом.

На улице было холодновато, и Журавлев прятал руки в карманах. В этом тоже было что-то подростковое.

Увидев Алевтину, он радостно засиял и стал от этого неожиданно привлекательным.

Алевтина отмахнулась от посторонних мыслей, сделала строгое лицо и сухо поздоровалась:

– Ну вот, я пришла…

Игорь решительно распахнул перед ней двери ресторана, они вошли внутрь.

Внутри ресторан вполне соответствовал своему названию: мебель была в основном из стекла или из пластика, имитирующего лед, – «ледяные» стулья были расставлены вокруг стеклянных столов, стойка бара казалась выточенной из огромной льдины.

По «ледяным» стенам были развешаны каяки, гарпуны и охотничьи орудия северных народов, так что Алевтине показалось, что она снова попала в Институт народов Севера и Сибири. Неудивительно, что Журавлев чувствует себя здесь как дома!

Еще на стене висело несколько больших цветных фотографий. На одной из них была изображена женщина удивительной красоты, восточного или скорее северного типа в красивой, ярко расшитой парке.

– Это жена моего друга, – проговорил Журавлев, увидев, что Алевтина разглядывает фотографию.

– Красивая! – оценила Алевтина.

К ним с Игорем подошла девушка-хостес в расшитой такими же яркими узорами кожаной куртке.

Она проводила их к свободному столику, положила перед ними две тонкие книжечки в тисненых кожаных обложках – меню ресторана.

Не успела она отойти, как к их столику торопливой походкой подошел крупный, плечистый человек лет сорока, с обветренным лицом и большими, тяжелыми руками.

– Кого я вижу! – воскликнул он, приобнимая Журавлева. – Игореша! Что же ты не сказал мне заранее, что придешь и приведешь свою девушку? Я бы приготовил для вас что-нибудь особенное.

Журавлев покраснел и смущенно проговорил:

– Проша, это не то, что ты подумал! Это чисто деловая встреча!

– Я не его девушка! – поспешно сообщила Алевтина, чтобы сразу расставить точки над «i». Однако это ей не удалось, потому что здоровяк возразил:

– Все может измениться!

Причем сказал он это совершенно серьезно, без тени улыбки.

– Разреши представить, – заторопился Журавлев, чтобы сгладить неловкость, – Алевтина Васильевна… у нас с ней общие научные интересы… а это – Прохор Рокотов, мой старый знакомый, больше чем знакомый – друг…

– Вот видите, – не унимался Прохор, – у вас уже есть общие интересы, а это самое главное!

Алевтине отчего-то не понравилось, что Журавлев назвал ее по имени-отчеству. Что она, старуха, что ли? Она, однако, совладала с собой и попыталась сменить тему.

Она обвела помещение взглядом и проговорила:

– У вас очень красивый ресторан. Красивый и необычный. Он похож на дворец Снежной