Читать книгу - "Странный дом - Укэцу"

а «Заупокойную службу по левой руке» нам предстояло провести уже в сентябре. Согласно ритуалу, через три месяца мы должны совершить убийство. Но я не собирался ему следовать. Мой план состоял в том, чтобы обмануть семью Катабути и провести «Заупокойную службу» так, чтобы ни один человек не пострадал.

Для начала я навел справки о людях из списка Сигэхару и выбрал себе цель: господина Т, проживавшего в малоэтажном доме в префектуре Гумма[20]. Это был молодой человек чуть старше двадцати лет, без постоянного дохода и, по словам соседей, с кучей кредитов.

Я стал ходить в бар, где Т был завсегдатаем, и постепенно вошел к нему в доверие. Как бы случайно я заставал его там и подсаживался, чтобы пропустить вместе по стаканчику. Со временем наши разговоры становились все более откровенными, и как-то раз он наконец признался: «У меня кредит на два миллиона йен, а на подработке платят гроши, не хватает даже, чтобы выплатить процент банку. Что мне делать, ума не приложу…» Только этого я и ждал. У меня было для него заманчивое предложение. Я пообещал, что выплачу его долг и дам ему пятьсот тысяч йен сверху, если он выполнит одну мою просьбу.

Конечно, сначала Т не воспринял мои слова всерьез, подумал: это шутка. Но я не сдавался и при каждой встрече настойчиво повторял свое предложение. В итоге он согласился: «Какую-то подозрительную схему ты предлагаешь… Но где мне еще взять такие деньги?.. А с ними я смогу начать жизнь заново. Ладно, так и быть, доверюсь тебе, и будь что будет».

Теперь мне предстояло отыскать труп. Чтобы план сработал, мне был необходим труп.

Первым делом я направился в лес Аокигахара[21]. Мне показалось, что отыскать покойника там не составит труда. Но не тут-то было. Несколько раз я натыкался на какие-то вещи, которые могли принадлежать самоубийцам, но ни одного тела так и не нашел, сколько ни искал. Мне пришлось вернуться домой ни с чем.

До дня ритуального убийства оставалась неделя. Я во что бы то ни стало собирался найти труп, иначе все мои предыдущие усилия пошли бы прахом.

Я изводил себя в тщетных попытках что-то придумать, когда вдруг совершенно случайно узнал от кого-то из знакомых про некого мужчину – Кёити Мияэ. Он был холост и занимал пост председателя районного комитета в городке неподалеку. На днях этот Мияэ пропустил важное собрание, никого не предупредив. Когда я об этом услышал, у меня по коже отчего-то пробежали мурашки.

Я узнал адрес господина Мияэ и отправился к нему домой. Позвонил несколько раз в дверь, но никто не открыл. Тогда я легонько толкнул входную дверь рукой: оказалось, она не заперта. Я знал, что так поступать неправильно, но все равно заглянул в квартиру. На полу лежал мужчина. Его тело уже остыло, а рядом на полу валялись таблетки. Похоже, у господина Мияэ были проблемы со здоровьем. Во время очередного приступа он хотел принять лекарство, но не успел и так и умер в собственной квартире… Будто сам дьявол решил помочь мне раздобыть труп.

Я вернулся в квартиру Мияэ еще раз, ночью, на этот раз на машине, и отвез его тело домой, по пути размышляя, какую конкретно статью уголовного кодекса я в данный момент нарушаю. Узнай полиция о краже трупа, это вряд ли бы сошло мне с рук. Но выбора у меня не было. Приехав домой, я отрезал у трупа кисть левой руки и убрал ее в морозилку.

Неделю спустя, когда пришло время проводить «Заупокойную службу по левой руке», я поехал за господином Т, а Аяно осталась дома готовить ужин. Когда мы с Т вернулись, у дома стояла хорошо знакомая мне машина: она принадлежала Киёцугу. Нам крупно повезло: тот сказал, что внутрь заходить не будет и останется наблюдать за домом снаружи. В гостиной мы с Аяно накормили господина Т, дали ему выпить, а через некоторое время встали из-за стола и повели его в ванную. Там он спрятался, как мы с ним и договаривались.

Я положил левую кисть Кёити Мияэ, заготовленную заранее, в коробку и передал Киёцугу, который ждал меня в машине. Он тут же проверил ее содержимое и, удостоверившись, что все в порядке, поехал прямиком в дом Катабути, чтобы возложить руку на алтарь Усио.

Проводив Киёцугу, я вывел господина Т из ванной, посадил в машину и довез до станции. Напоследок я сказал: «Уезжай подальше. Поживи в каком-нибудь захолустном городке и минимум полгода не светись, даже на работу не устраивайся». В общем, с того дня господин Т стал числиться пропавшим без вести.

Первое время я был как на иголках, все ждал, когда мой обман раскроется. Но через несколько дней позвонил Киёцугу и сообщил, что церемония прошла гладко, по всем правилам. Такого облегчения я не испытывал никогда в жизни. Значит, нам удалось совершить первую «Заупокойную службу по левой руке», не принеся никого в жертву.

Но я не мог от всего сердца радоваться этому успеху. Пусть я никого и не убил, но все равно совершил преступление. Родственники Кёити Мияэ не знали о его смерти и до сих пор, наверное, пытались выяснить, куда он пропал. С каждым днем чувство вины мучило меня все сильнее.

А ведь мне предстояло совершить подобное еще трижды. Все время, что ушло на поиски трупа, я находился в постоянном страхе перед полицией и перед семьей Катабути. Это полностью истощило меня. Я даже не предполагал, что мне будет настолько тяжело. Думаю, Аяно чувствовала то же самое.

Но несмотря на все тяготы, наша жизнь не была погружена в беспросветный мрак. Ведь у нас был Тоя. Мы много времени проводили в его комнате: занимались с ним, играли, разговаривали. После завершения «Заупокойной службы по левой руке» нам надлежало освободить его из комнаты-темницы и вернуть в семью Катабути. За оставшиеся несколько лет мы хотели помочь ему понять свои чувства и эмоции, чтобы он смог жить как обычный подросток.

Когда после переезда в новый дом прошло полгода, мы заметили первые изменения в Тое. Сначала он просто отрешенно делал все, что ему говорили, но потом начал озвучивать свои желания: «Я хочу еще позаниматься вот этим», «это мне не нравится». Он робко улыбался, когда его хвалили, и расстраивался, если ему не удавалось выиграть в какой-то игре. Со временем мы почувствовали, что по своему эмоциональному развитию Тоя догоняет сверстников.

Весной, когда мы