Читать книгу - "Сожженные девочки - С. Дж. Тюдор"

Вот как сильно я тебя люблю, – шептала мама. – Несмотря на то, как дурно ты себя вел.

А затем она опускала его в яму. Без еды. Без воды. Он в отчаянии смотрел вверх, на маленький кружок неба, на кружащих в вышине птиц.

Крики ворон переносят его в прошлое. Убийство, – думает он. Убийство ворон. Подняв голову, он смотрит на старое здание. В викторианские времена тут находился приют для душевнобольных. Величественное сооружение на окраине Ноттингема, окруженное разбегающимися во все стороны зелеными холмами. Затем, в 1920-м, его превратили в больницу. Но в какой-то момент двери заведения закрылись в последний раз, а большие полукруглые окна заколотили досками. Здание и прилегающая территория были заброшены и пришли в запустение.

Ему это известно, потому что какое-то время после побега здесь был его дом. Он тут жил вместе с другими бездомными. Наркоманами, алкоголиками, людьми с психическими расстройствами. В этом была определенная ирония. Днем он попрошайничал, принося достаточно денег, чтобы купить еды и воды. Другие в основном были к нему добры, жалели мальчишку.

Затем тут появилась одна группа. Пятеро молодых мужчин и женщин с длинными волосами и пирсингом. Они одевались в мешковатые штаны и разноцветные рубахи, сидели по ночам, куря сигареты со странным запахом и беседуя о политике и «фантастическом режиме».

Много лет спустя он понял, что они говорили о фашистском режиме.

– Они не такие, как мы, – сказал ему один из пьяниц постарше, Гэфф.

– В каком смысле?

– У них есть дом. Родня. Просто они не хотят там жить.

– Почему?

– Считают себя долбаными бунтарями, вот почему, – презрительно заявил Гэфф и сплюнул на землю большую порцию слюны, смешанной с кровью.

Он был потрясен тем, что кто-то способен добровольно выбрать такую жизнь – среди мусора и птичьего помета, без света и тепла, в то время, как они в любой момент могли отправиться домой. К родителям, которые их любят. А затем его охватил гнев. Ему казалось, что вновь прибывшие каким-то образом над ним насмехаются.

Один из этой группы – тощий мужчина с дредами, по имени Зигги – внушал ему особенно сильную антипатию. Иногда Зигги приходил и пытался с ним поговорить. Он садился слишком близко. Предлагал ему эти странные сигареты. Раз или два он их даже пробовал курить. Не особо понравилось. После них он чувствовал себя… немного не в своей тарелке, а есть хотелось еще сильнее.

– Почему ты со мной разговариваешь? – спросил он у Зигги.

– Просто стараюсь быть дружелюбным.

– Зачем?

– Видишь ли, мои родители богаты. Они присылают мне деньги.

– И что из этого?

– Тебе нужны деньги.

– Ну да.

– Если ты будешь дружелюбен со мной, может быть, я дам тебе денег.

Зигги подмигнул ему, желтозубо ухмыльнувшись.

Несколько ночей спустя он проснулся от странных звуков, похожих на стоны. Он сел. Над ним стоял Зигги. Сунув руку в штаны, он яростно себя тер. Вверх-вниз, вверх-вниз.

– Что ты делаешь?

Зигги ухмыльнулся:

– Отсоси у меня. Я дам тебе десятку.

– Что?

Зигги подступил ближе, опуская брюки вниз, извлекая свой эрегированный член, окруженный курчавыми рыжими волосами.

– Ну, дружище, давай. По-быстрому.

– Нет.

Зигги переменился в лице.

– Ах ты маленький кусок дерьма! Делай что тебе говорят!

Кровь взревела у него в ушах. Глаза застлало красной пеленой, и он уже ничего не видел. Вскочив на ноги, он отпихнул Зигги. Обкуренный, тот споткнулся и рухнул назад, на спину.

– О черт, ты чего?

Он огляделся. Пол разрушающейся психушки был усеян какими-то обломками и разбитыми кирпичами. Схватив кусок кирпича, он опустил его на голову Зигги. Еще и еще раз, пока Зигги не перестал шевелиться.