Читать книгу - "Атомная крепость - Иван Цацулин"

У выхода из помещения Можайцев столкнулся с Бодо Крюгером – тот стоял, широко расставив ноги, и мерил его торжествующим взглядом. Можайцев отлично понял значение этого взгляда – Крюгер уверен, что перехитрил, давно, конечно, придумал план, как можно скорее и безопаснее разделаться с ним; это Можайцев предвидел еще там, в Морсенсе, в хижине «бедняги Жака».

Все произошло так, как и предполагал Можайцев… Предложение Курца немедленно приступить к работе он решительно отверг и в результате неуступчивости был помещен в карцер, с содержанием в условиях «строгого режима». По мокрым стенам ползали мокрицы, света почти не было, под потолком еле мерцала крошечная тусклая лампочка; кормили отвратительной похлебкой из муки. Через неделю появились Курц и Крюгер. Курц, ухмыляясь, сказал Можайцеву:

– Как в санатории… Сами виноваты, я ведь предупреждал вас еще в Норвегии… Вздумали тягаться со мной, это же просто смешно! Теперь вы в ловушке. И не взыщите – я отдам вас Крюгеру, у него с вами старые счеты. – Он злорадно рассмеялся.

Можайцев упорно молчал.

В тот же день в камере снова появился Бодо Крюгер, на этот раз один. Плотно прикрыв за собой дверь, вплотную приблизился к Можайцеву и, задыхаясь от ярости, прошипел:

– Как вы думаете, сколько вам осталось жить?

Можайцев холодно посмотрел на него, произнес спокойно:

– Вы не над тем ломаете голову, Крюгер.

Немец тихо рассмеялся:

– Неужели думаете запугать меня? Вы оказались наивны, как ребенок, герр Можайцев, вы в моих руках, и я уничтожу вас раньше, чем вы сумеете что-нибудь придумать.

Можайцев стоял перед ним напряженный, будто готовый к прыжку.

– Вы опять увлекаетесь, Крюгер, – спокойно сказал он, – и это легко может стоить вам головы. – Он резко взмахнул рукой. – Я знал, что вы придете ко мне и произнесете именно эти слова, я знал это еще там, на берегу Бискайского залива, Крюгер. Ваше дело не грозить мне, а выполнять мои приказания, – к сожалению, вы, кажется, забыли об этом. Имейте терпение выслушать меня, если дорожите своей шкурой, Крюгер. Вы действительно спите и видите, как бы убить меня, но не посмеете ничего сделать мне.

– Почему?

– Потому, что я нужен Карлу Функу, и если бы вам удалось расправиться со мной, вас заподозрили бы в том, что вы так действовали по указке Прайса и Харвуда. Понимаете, что стало бы с вами самим? Вы отправились бы вслед за мной. Затем, вы почему-то забыли: моя смерть автоматически повлечет за собой и вашу, Крюгер, при всех обстоятельствах, – Можайцев с видимым удовольствием произнес «при всех обстоятельствах». – Мои друзья доставят Функу записанную на пленку вашу речь у трупа Шервуда, а как только Функ ее прослушает – у вас не будет шансов остаться в живых.

Крюгер в бешенстве вскричал:

– И все-таки сперва я уничтожу вас!

Можайцев спокойно сказал:

– Не будьте идиотом, Крюгер, вам ни к чему ссориться со мной. Я подарил вам жизнь при условии…

– Чего вы хотите? Дать вам матрас и подушку?

– Не обязательно. Когда меня схватили ваши люди, они забрали у меня небольшой аппарат, – доставьте этот аппарат сюда, мне скучно без дела.

– Только и всего?

– Да, пока что ничего невероятного я от вас и не требую.

– Этот аппарат имеет отношение к вашим установкам?

– Вот именно. Я хочу продолжить работу над ним.

– Ладно, получите свою игрушку.

«Игрушка» была доставлена Можайцеву лично Крюгером через час. А на следующий день снова появился Гюнтер Курц, уговаривал, угрожал. Можайцев решительно отказался. Курц ушел от него в ярости. Что-то новое почувствовал Можайцев в его поведении, смятение и неуверенность сквозили во всех жестах и интонациях голоса эсэсовца.

– Что случилось? – прямо спросил он Бодо Крюгера. Тот боязливо покосился, выглянул за дверь, убедился, что там никого нет, и лишь тогда объяснил причину тревоги, охватившей его шефа.

Карл Функ сообщил, что, по полученным им сведениям, установки «М-1» пока не освоены.

Можайцев слушал с трепетом… Перед его глазами встало лицо Ландышева… И вдруг он с ужасом подумал о том, что опоздал, что все его жертвы могут оказаться ни к чему, если он не сумеет завершить операцию с вольфшанце раньше, чем советские инженеры оторвут от пускового стола ракету с космическими кораблями, которых так испугался Функ.

– Функ хотел бы пустить в ход мои установки? – спросил он, скрывая волнение.

– Да, конечно, – признался Крюгер.

– В таком случае я согласен попробовать… Доложите Курцу. Я не хочу терять времени в ожидании приезда сюда Функа. Однако если он не будет здесь через три дня – я ни к чему не притронусь, пусть Курц не обольщается, так и доложите ему.

– Чего вы хотите от Функа?

– Не ваше дело. Впрочем, скажу: я помогу ему в обмен на свободу.

– И тогда вы уже не станете пытаться бороться с ним? – Крюгер не скрывал насмешки.

Можайцев холодно ответил:

– Тогда у меня уже не будет к этому ни необходимости, ни возможностей. – За стеклами очков мрачно сверкнули его глаза.

– Хотите жить… – Крюгера это почему-то успокоило. – Хорошо, я доложу Курцу.

Можайцева переселили в его прежнее помещение, с окном-щелью, через которое он видел безжизненно-серые скалы и аэродром на самом дне «Каньона смерти». В бункере, у пульта управления, его встретил Шольц.

– Давно бы так… – произнес он с облегчением. – Я уверен, герр Функ выпустит вас из этой мышеловки, в которую вы так неудачно попали.

Можайцев понимал: Шольц был абсолютно уверен в обратном – отдав Функу свои знания в решительный момент, он, Можайцев, перестанет быть нужным ему и будет ликвидирован.

– Какое напряжение тока? – спросил Можайцев. – Мне потребуется очень высокое напряжение.

– Да, да, понимаю… – засуетился Шольц.

Можайцев не расставался со своим аппаратом, не подпуская к нему Шольца, Курц на это «чудачество» рассерженного инженера смотрел сквозь пальцы, в конце концов у того были основания не доверять своему бывшему помощнику. Крюгер убедил его в том, что странный аппарат Можайцева, с кнопками и рычажками, всего-навсего недостающая деталь к его установкам.

Истекал срок, названный Можайцевым Курцу… Поздно вечером в окно-щель ударил сильный свет. Можайцев посмотрел вниз, там на летном поле аэродрома вспыхнули сигнальные огни, прожектора… Он взглянул вверх – гигантской маскировочной сети не было.

Функ все-таки прилетел! Можайцев хорошо рассмотрел его даже отсюда, с значительной высоты. На аэродроме, рядом с самолетом, Функ казался совсем крошечным. Успокоенный Можайцев прилег, но отдохнуть не пришлось, через несколько минут за ним пришли, звал к себе Карл Функ.