Читать книгу - "Риск - Дик Фрэнсис"

Я попытал счастья в Лейхиллской тюрьме. Безрезультатно.

Наконец, я попытался обратиться к одному из своих знакомых по скачкам. Его звали Вивиен Иверсон, он содержал игорный клуб в Лондоне и, казалось, всегда был в курсе всех скандалов на почве коррупции до того, как они становились общественным достоянием.

– Дорогой мой Ро, – сказал он, – ты ужасно не популярен в этих кругах, разве ты не знаешь?

– Догадываюсь.

– Ты повергаешь в трепет растратчиков, друг мой. Они толпами бегут из Ньюбери.

– Ну, конечно. И еще я каждый год облегчаю карманы призера Дерби.

– Можешь шутить сколько угодно, дружище, но недавно прошел слух...

– Он замялся. – Видели, как те двое маленьких обманщиков, Глитберг и Онслоу, разговаривали с Пависом, который избавился от тюремной бледности с помощью кварцевой лампы. Из вполне надежного источника мне известно, что главной темой их совместного выступления была лютая ненависть к Бриттену.

– С предполагаемым отмщением?

– Никаких сведений, дружище.

– Не мог бы ты выяснить?

– Я только слушаю, мой дорогой Ро, – заметил Вивиен. – Если я узнаю, что топор войны вырыт, я сообщу тебе.

– Ты прелесть, – сухо сказал я.

Он расхохотался.

– Коннат Павис приходит сюда играть почти каждую пятницу.

– Во сколько?

– Ты задаешь слишком много вопросов, дружище. После обеда и до рассвета.

– Как насчет предоставления мне разового членства?

Он тяжело вздохнул.

– Если ты склонен к самоубийству, я скажу управляющему, чтобы он впустил тебя.

– Увидимся, – ответил я. – И спасибо.

Я повесил трубку и с унылым видом уставился в пространство. Глитберг и Онслоу. Каждый получил по шесть лет и освобожден досрочно за хорошее поведение... Вероятно, они познакомились с Коннатом Пависом в Лейхилле, и едва ли кому-то из них послужило утешением, что я посадил всех троих.

Глитберг и Онслоу служили в местном городском совете и обкрадывали доверчивых налогоплательщиков, а я вышел на них по следам некоторых махинаций, которые они проворачивали совместно с одним из моих клиентов. Мой клиент отделался штрафом и с бранью забрал у меня свои дела.

Мне стало интересно, сколько времени все растратчики, нечестные адвокаты и коррумпированные политики проводят в Лейхиллской тюрьме, вынашивая планы новых махинаций, в ожидании момента, когда их выпустят. Глитберг и Онслоу, должно быть, освободились около шести месяцев назад.

Дебби ушла к зубному врачу, а Питер на свои бухгалтерские курсы, и на этот раз я тщательно закрыл за ними дверь.

Я слишком сильно устал, чтобы дальше ломать голову над проблемами мистера Уэллса. Страх, пережитый утром, рассеялся, но даже крепкое тонизирующее средство в лице Джосси Финч не могло изгнать ощущение постоянной угрозы. Я подремал часок в кресле, которое предназначалось для особо важных клиентов, и когда пришло время, запер картотеку, свой стол и каждую дверь в офисе и спустился к машине.

За спинками передних сидений никто не прятался. Никто не подстерегал у автостоянки. В багажнике – ничего, кроме чемодана, который я положил туда утром. Я завел машину и выехал на дорогу, не потревоженный никем и ничем, помимо собственных нервов.

Конюшни Уильяма Финча находились на юго-западе Ньюбери: гигантский комплекс построек раскинулся в долине, а на склоне холма высился викторианский особняк, УВИТЫЙ плющом. Я подъехал к дому как раз в тот момент, когда Финч выходил из него, и мы вместе пешком спустились вниз к первому блоку боксов.

– Рад, что вы смогли приехать, – сказал он.

– Я сделал это с удовольствием.

Он непринужденно и обаятельно улыбнулся. Высокий человек лет пятидесяти, уже начавший седеть, он превосходно владел собой и прекрасно управлял конюшней. У него было широкое лицо, крупный, красивой формы рот и внимательный взгляд. Благодаря его заботам и лошади, и их владельцы процветали.

Годы успеха позволили ему занять положение, которым он откровенно наслаждался.

Мы переходили из стойла в стойло, в каждом задерживаясь на пару минут. Финч объяснял, на какую из лошадей мы смотрим, и добавлял несколько слов о ее родословной и спортивной форме. Каждый раз он обменивался впечатлениями с конюхом, отвечавшим за данную лошадь, и главным конюхом, совершавшим обход вместе с нами. Если все было в порядке, Финч похлопывал скакуна по шее и угощал морковкой из сумки, которую нес главный конюх. Ежевечерний осмотр конюшен являлся весьма важным и широко распространенным обычаем, которого придерживался каждый тренер в королевстве.

Мы подошли к пустому деннику в конце ряда. Финч с улыбкой указал на него.

– Ивански. Мой участник в розыгрыше Национального. Его повезли в Ливерпуль.

Я едва не разинул рот, точно идиот. Я так долго был оторван от нормального мира, что совершенно забыл о скачках на Большой Национальный приз, которые состоятся в ближайшую субботу. Я откашлялся.

– У него, должно быть... э... достаточно хорошие шансы в своем классе, – замечание вполне нейтральное, но Финч не согласился.

– Он набрал слишком большой вес по сравнению с тем, какой имел в Хейдоке. У него неважно получается с Вассерманом, вы не находите?

Я напряженно стал вспоминать, какое мнение имел по этому поводу в благополучной и далекой жизни три недели назад. Ничего стоящего мне в голову не пришло.

– Уверен, он справится как надо, – сказал я. Финч кивнул, как будто не заметив слабости аргумента, и мы пошли дальше. Лошади, все до одной, производили великолепное впечатление, лоснящиеся, тщательно ухоженные, в отличной форме. Мой запас комплиментов иссяк задолго до того, как закончился обход конюшен.

– Хотите выпить? – спросил Финч, когда старший конюх закрыл последнюю дверь.

– Это было бы великолепно.

Мы поднялись к дому, и он провел меня в гостиную, одновременно служившую и кабинетом. Диван и стулья, обитые ситцем, большой письменный стол, сервировочный столик с напитками и бокалами, на стенах множество фотографий со скачек, вставленных в рамки. Обстановка, обычная для процветающего тренера.

– Джин? – предложил он.

– Виски, если можно.

Он угостил меня щедрой порцией виски, а себе налил джина, словно простую воду.

– Ваше здоровье, – сказал он.

– И ваше.

Мы сделали традиционный первый глоток, и он жестом пригласил меня сесть.

– Я нашел вам эту проклятую кассовую книгу, – сообщил он, выдвигая ящик стола. – Тут все: книга и папка с расписками по мелким статьям расходов.

– Прекрасно.

– А что с налоговыми инспекторами?