Читать книгу - "Русалка в бассейне. Новое дело графини Апраксиной - Юлия Вознесенская"

— Княгиня дарила вам что-нибудь еще, кроме этого перстня? — спросила Апраксина.

Анна улыбнулась лукаво.

— О, вы не знаете щедрости грузинской души! Я могла бы всю оставшуюся жизнь прожить на драгоценности, подаренные мне бабушкой Ниной. Каждый раз, когда я восхищаюсь каким-нибудь украшением, она его снимает, сует мне в руки и творит: «Бери! Это твое!»

— А вы его берете?

— Конечно. Отказываться никак нельзя, сразу волнения и обида: «Ты меня больше не любишь — ты отказываешься от подарка, сделанного от всего сердца!»

— Ну и?…

— Я надеваю на себя украшение, мы обе им любуемся, радуемся, я хожу в нем весь день, а вечером снимаю и кладу на место. На другой день бабушка Нина уже не помнит, что она мне вчера дарила, все-таки она уже очень старенькая, — и можно все начинать сначала! У нее потрясающая память на прошлое, но она никогда не помнит, например, что мы ели вчера.

— Понятно. А существует какая-нибудь опись этих драгоценностей?

— Точно не знаю, но думаю, что нет. Во всяком случае, среди бумаг княгини я ничего такого не видела, а мы с нею все бумаги недавно пересматривали.

— А зачем вы пересматривали бумаги?

— Да просто так! Это одно из наших любимых занятий: бабушка заставляет меня читать подряд письма, документы, и каждая бумажка становится поводом для какой-нибудь истории из ее жизни. А вы считаете, что надо составить такую опись?

— Обязательно! Причем в самое ближайшее время!

— Ну что ж, это тоже будет славное занятие для бабушки Нины, я думаю, ей это понравится.

— Анна, вы с этим не шутите! Я дело говорю. Составьте сначала опись, а уже потом по ней устраивайте свои мемориальные вечера. И нотариуса пригласите, чтобы он заверил на описи подпись княгини Нины.

— А… А зачем это все так срочно, Елизавета Николаевна?

— Затем, что бабушка Нина находится в преклонном возрасте, и если она вдруг умрет…

— Сто лет — это еще не предел для грузинки!

— Не перебивайте, Анна. Так вот, если она вдруг умрет, я не хочу, чтобы после ее смерти у вас были какие-нибудь неприятности с наследниками. Вообще удивительно, что они не заставили ее сдать драгоценности на хранение в банк!

— Княгиня Кето пыталась это сделать, но бабушка Нина не согласилась. У нее, знаете, тоже есть характер!

— Понятно. Кстати, а кто теперь наследники княгини Нины Махарадзе?

— Откуда же мне знать? Наверное, кто-то есть… Точно знаю только одного: это внучатый племянник Георгий Бараташвили, ну тот, что все время вертится… вертелся возле княгини Кето.

— Понятно. В общем, Анна, обещайте мне, что в самое ближайшее время, как только княгиня Нина оправится от потрясения, вы с нею составите эту опись.

— Хорошо, я обещаю. Между прочим, бабушка Нина еще не знает о смерти княгини Кето. Когда я уходила из дома, она только проснулась после первого утреннего сна, она у нас всегда спит после завтрака. Я не смогла сообщить ей это ужасное известие и тут же уйти, я решила, что скажу потом, когда у меня будет время вместе с нею поплакать над несчастной ее невесткой.

— Не тяните с этим: лучше ей узнать все от вас, а не от полиции или от кого-нибудь еще.

— Я так и сделаю: вернусь в Блаукирхен и все ей скажу. Но вы понимаете, что я должна была сначала приехать к вам и рассказать о нашем вчерашнем «четверге». Боже мой, все было так чудесно! Мы понимали, что это последний наш вечер, и нам было так грустно и так хорошо! И что теперь будет с нашими гостями? Когда я сообразила, что полиция явно обнаружила их следы в саду под балконом, я поняла, что рано или поздно, а полиция их всех разыщет. И самое малое что их ждет — это высылка из Германии. Но ведь им попробуют пришить убийство княгини Кето, это же ясно!

— Совсем необязательно. Надо верить в правосудие, Анна. Полиция вовсе не заинтересована приписать убийство первым же подозреваемым, лишь бы только закрыть дело. Наши следователи умеют работать. Но вы хотите, как я понимаю, разыскать ваших друзей и предупредить их? Ведь вы поэтому приехали ко мне, Анна?

— Да.

— Вы думаете, что самое полезное для них, это скрыться?

— Да.

— А вот это — ошибка! Вы же убеждены в их невиновности?

— Конечно!

— Ну так надо помочь найти полиции истинного виновника, вот и все.

— Это легко сказать…

— А о себе самой вы разве не беспокоитесь? Ведь и на вас может пасть подозрение!

— На меня? — искренне удивилась Анна. — Я-то тут при чем?

— Ну как же… На первый взгляд в доме в ночь убийства не было никого, кроме вас и беспомощной старой княгини в мансарде.

— Но я даже в спальню княгини Кето никогда не входила и даже не представляю, как она выглядит! Так что там не может быть ни моих следов, ни отпечатков пальцев…

— А куда выходит дверь спальни княгини Кето?

— В гостиную…

И опять Апраксиной показалось, что по лицу Анны скользнула легкая тень. Она помолчала, давая ей возможность добавить что-нибудь к своему ответу, но Анна молчала, сосредоточенно хмурясь.

— Ну, хорошо. Так чем же я могу помочь вам, Анна?

— Помогите мне найти Эльжбету, Мишу и Айно!

— Чтобы предупредить, что их будет разыскивать полиция?

— Да.

— А вот этого делать нельзя ни в коем случае!

— Как? Почему? Разве вы не верите мне, что они не имеют касательства к смерти княгини Кето?

— Допустим, я вам верю. Однако полиция так и так до них доберется, но если они об этом узнают заранее, то они, зная свою уязвимость, почти наверняка наделают глупостей. И самая большая глупость, на которую вы их хотите подтолкнуть, — это попытка скрыться.

— Но полиция может их заподозрить в убийстве княгини Кето, неужели вы не понимаете? Та выгнала их в одночасье, без предупреждения, и это известно всем!

— Кому — всем?

— Сиделке Еве, племяннику Георгию… Да мало ли еще кому! Хотя бы той же баронессе Ханнелоре фон Ляйбниц и ее гостям!

— Милая моя Анна, полиция по долгу службы должна подозревать всех, включая баронессу и ее гостей, а также вас и бабушку Нину. И это единственный правильный подход к расследованию преступления.

— Неужели и вы способны подозревать бабушку Нину? — с недоверчивой улыбкой спросила Анна.

— Конечно! У старой княгини есть мотив: невестка выгнала из дома всех слуг, а для княгини Нины это были не слуги, а друзья, скрасившие ее одиночество. Княгиня Кето лишила ее единственных праздников — ваших «четвергов».

— Но бабушка Нина вообще не спускается вниз по лестнице, это всем известно!