Читать книгу - "Выстрел на Рождество - Чингиз Абдуллаев"

— Добрый день, — шагнул к ней Дронго. — Эксперт — это я. Меняобычно называют Дронго. А это мои напарники, которые мне помогают.

Дзидра бесцеремонно осмотрела Джил и Эдгара. Затем уточнила:

— Игорь сказал мне, что ваш напарник латыш. Это верно?

— Да, — ответил по-латышски Вейдеманис, — я действительнолатыш. Меня зовут Эдгар Вейдеманис.

— Очень приятно, — она даже изобразила подобие улыбки, —Дзидра Раухваргер, по мужу Дегтярева. — Она перешла на русский: — А это вашапомощница? — показала она на Джил.

Дронго, усмехнувшись, кивнул головой.

— Красивая, — кивнула Дзидра, — сейчас, наверно, так принятов России — выезжать в командировки со своими помошницами.

— В России принято с уважением относиться к людям, которыепытаются вам помочь, — не выдержала Джил.

Дзидра, удивившись, что «помощница» решила подать голос,взглянула на нее, соизволив наконец к ней обратиться:

— Мы платим вашему боссу за то, что он работает на нас.Надеюсь, вы не будете требовать, чтобы мы еще давали в вашу честь званый ужинили официальный прием?

Эдгар сжал локоть Джил, и она замолчала. Удовлетвореннаясвоим ответом, Дзидра повернулась к Дронго:

— Можете подождать меня в гостиной, я сама спущусь к вам ипокажу вам все комнаты нашего замка.

— Спасибо, — он не стал уточнять, что они уже осмотрелипочти все комнаты.

Дзидра повернулась и ушла в свои апартаменты. Гости и Лилиявышли в коридор.

— Что в этой комнате? — спросил Дронго, указывая на дверь.

— Там домашний кинотеатр, — охотно пояснила Лилия, — выможете посмотреть.

Она открыла дверь. Дронго заглянул в комнату, увидел большойэкран, динамики, стоявшие в углах комнаты, два удобных кресла, большой диван.

— Там еще одна комната, — показала в другую сторону Лилия, —рядом с апартаментами, где сейчас отдыхала Дзидра. В ней оборудована бильярднаякомната. Если хотите, можете ее тоже посмотреть.

— Спасибо, не нужно, пойдемте вниз и подождем молодуюхозяйку дома.

— Пойдемте, — согласилась Лилия, — только не говорите так вприсутствии самой Дзидры. Ей не нравится, когда так говорят. Она считает, что вдоме может быть только одна хозяйка, и это она.

— Она всегда такая злая? Или только по утрам? — осведомиласьДжил.

— Тише, — попросила Лилия, оглядываясь по сторонам, — у неесложные отношения с Ольгой Игоревной. Знаете, как бывает. Свекровь и невестка.Дзидра считает, что этот замок принадлежит ее мужу и его брату, а так как уВиктора нет супруги, то единственной хозяйкой Гоффорда может считаться толькоона. Но Ольга Игоревна считает, что это и ее дом, владельцами которого являютсяее сыновья. На этой почве у них иногда случаются конфликты. Вы меня понимаете?В последние месяцы Дзидра больше времени проводит в Лондоне, а мы с ОльгойИгоревной остаемся здесь. Врачи считают, что здесь прекрасный горный воздух.Только не говорите о нашем разговоре внизу.

— Не скажу, — пообещал Дронго.

Они спустились по широкой лестнице на первый этаж, где вгостиной находилась Ольга Игоревна.

— Уже закончили? — резким голосом спросила она.

— Да, — кивнул Дронго, — почти все осмотрели.

— Почему почти? — сразу уточнила Хотинская. — Что вампомешало?

— На третьем этаже к нам вышла Дзидра, — пояснила Лилия,укоризненно взглянув на Дронго, — она предложила сама показать господамэкспертам наш замок.

— Если ей нравится быть экскурсоводом, то она может этоделать, — пожала плечами Ольга Игоревна. — Извините, господа, но я вас оставлю.Мои апартаменты вы, наверно, уже осмотрели. Вы можете подождать здесь. Меняпроводит Лилия. Раз Дзидра решила сама оказать вам такую любезность, то этобудет очень мило с ее стороны. Надеюсь, что я вам больше не нужна?

— Нужны, — твердо ответил Дронго.

— Да? — Она уже хотела развернуться, но передумала и взглянулана гостя: — Чем именно я могу вам помочь?

— Вы слышали что-нибудь, кроме выстрела, в тот момент, когдапроизошло убийство? До или после?

— Почему вы считаете, что это было убийство? — сразувозмутилась Хотинская. — Я уверена, что это был несчастный случай.

— Можно уточнить, на чем именно основана ваша уверенность?

— Я знаю своего сына. Он никогда не стал бы намереннострелять в человека. Даже в такую своебразную женщину, как погибшая. Виктор и вдетстве отличался буйным нравом, всегда был задирой, часто приходил домой ссиняками. Но у него всегда было врожденное чувство справедливости — он всегдабыл на стороне слабых. Я его таким воспитала. И поэтому я убеждена, что он несмог бы выстрелить в женщину. Возможно, что это был несчастный случай.

— Вы говорили об этом следователям?

— И не только им. Всем, кто интересовался этим вопросом.Включая адвокатов и журналистов. У нас в семье не было преступников. Мой сын немог быть убийцей.

— Но на оружии нашли его отпечатки пальцев.

— Только на стволе. Это еще ни о чем не говорит. Возможно,он протирал ствол и случайно оставил там свои отпечатки.

— А потом оружие «случайно» оказалось в сугробе?

— Этого я не знаю, — нахмурилась Ольга Игоревна.

— Тем не менее вы не ответили на мой вопрос. Вы еще что-тослышали?

— Нет. Я больше ничего не слышала. Остальное можете узнать удругих членов нашей семьи. Теперь вы разрешите мне вас покинуть?

— Не смею вас больше задерживать, — несколько церемонноответил Дронго, стараясь не смотреть в сторону Джил.

Хотинская повернула свое кресло. Сзади привычно всталаЛилия, и они направились в правую часть здания, откуда можно было подняться навторой этаж.

— Похоже, что они просто ненавидят друг друга, — вздохнулаДжил, — мать Дегтяревых и эта Дзидра.

— Скорее недолюбливают. У обеих сильный характер. Матьсчитает, что это ее сыновья и, следовательно, ее дом, где она привыклараспоряжаться. Она ведь давно потеряла мужа и растила их троих, когда они ещебыли студентами и школьниками, — напомнил Дронго, — поэтому она и считает себяглавной хозяйкой в доме. А латышка Дзидра со своим характером и менталитетомявно не вписывается в эти представления. Слишком независимая для послушнойневестки. К тому же не забывайте, что двое других детей Хотинской — Виктор иВалентина — успели развестись. Возможно, она считает, что им следовало бывыбирать партнеров с ее согласия. Такой своебразный материнский эгоизм.