Читать книгу - "Прямо в яблочко - Марина Серова"

Он выскочил как был, в джинсах, расстегнутой рубашке и домашних тапочках, глаза горели. Уже не осознавая, что делает, он помчался на улицу.

Я попыталась встать с пола. Голова кружилась. Наверняка легкое сотрясение потом несомненно даст о себе знать, но сейчас я вскочила с пола, и, спотыкаясь, бросилась вдогонку.

Когда я, шатаясь, выбежала на улицу, Дык уже пересек двор и, размахивая руками, метался по улице. Пытаясь выровнять свой шаг, я немного сбавила скорость и ударилась плечом о дерево. Удар развернул меня на девяносто градусов, и я чуть не упала. Дык. Он был уже на полпути к соседнему дому, шансов догнать его не было практически никаких, поэтому, набрав побольше воздуха, заорала:

— Дык, остановись!

Он ничего не слышал, носился по двору, кричал не своим голосом. У него была настоящая истерика.

Передвигаясь зигзагами, я подобралась совсем близко к нему. Еще мгновение, и я ухватила бы его за рукав. Время, казалось, остановилось. Все происходило, как в замедленном кино. Я споткнулась, упала, разбила руки и коленки, опять вскочила. Вот-вот я смогу утащить его обратно в подъезд…

Через три шага я оттолкнулась ногами от асфальта и прыгнула, чтобы свалить его на землю…

Вытянув руки вперед, я готовилась опрокинуть его, прижать к земле…

Секунда, еще секунда…

В последний момент я поняла, что не смогу, просто не достану…

Резко выбросив вперед правую руку, сжатую в кулак, я изо всей силы ударила Дыка в скулу…

Выстрел…

Глухой, как хлопок пустого пакета…

Влажный шлепок, противный, тошнотворный до омерзения…

Краем глаза я успела заметить вспышку на чердаке соседнего дома, увидеть едва заметный блеск…

Дык, словно наткнувшись на невидимую преграду, отлетел в сторону на несколько метров и упал в кучу осенних листьев.

Он лежал, как лежат в кино, раскинув руки, с широко открытыми глазами, из уголка рта медленно стекала струйка, словно это была не кровь, а густой темно-красный мед.

Дык лежал передо мной, правая сторона рубашки была вся в крови. Мой удар опрокинул его, и пуля, посланная в голову, попала в грудь. Я приподняла его голову и положила себе на колени. Дык посмотрел на меня и слабо улыбнулся. Разорвав на нем рубашку, я вытерла ею кровь и осмотрела рану: входное отверстие было небольшое, зато выходное было размером с большое блюдце. Пуля на выходе разворотила спину, превратив ее в кровавое месиво. Я сидела перед ним, перепачканная кровью и грязью.

— «Скорую»! Вызовите «Скорую»! Ну хоть кто-нибудь!!! — кричала я. Люди смотрели на меня дикими глазами и шарахались в разные стороны…

Как глупо! Как глупо рисковать вот так, из-за чужой прихоти, из-за нелепой ошибки. Я не сомневалась, что, хвати у того, кто заказал это убийство ума, он вообще не стал бы затевать эту дурацкую охоту! Как глупо!

Я стояла на коленях около кучи прелых листьев и прижимала к себе голову своего клиента. Клиента, ставшего за последнее время для меня большим, чем обычный клиент. Это покушение примешало к делу, которое до сих пор вызывало у меня только профессиональный интерес, еще и личные мотивы!

Злость закипала во мне, злость, обычно толкающая людей на необдуманные поступки, но мне было все равно. Я хотела сейчас довести все до конца и поймать этого мерзкого убийцу.

Где-то вдали завывали сирены, видимо, кто-то наконец вызвал «Скорую помощь». Встав, я отошла от Дыка. Меня мутило от того, что все так глупо. Эта мысль не давала мне покоя, она жгла мне мозг. Так не должно было быть! Не должно! Я не могла выдержать этой мысли и в изнеможении снова опустилась на землю. Рассудок говорил мне, что надо подняться, бежать к дому, из которого стреляли, попытаться остановить этого ублюдка, наверняка он не успел уйти далеко. По крайней мере, он должен был оставить на чердаке свою винтовку, не идти же с ней по улице, но я была не в силах отойти от Дыка, оставить его одного на куче листьев. Не могла и не хотела. Дык хрипло дышал, ему срочно нужна была помощь. Если в ближайшие пять минут не остановить кровотечение, то он погибнет.

— «Скорую»! Помогите же ему!!

Рядом затормозила машина, потом еще одна. Появились врачи… Подъехала милиция… Люди в форме выскакивали из машины. Кто-то подхватил меня под руки и поднял на ноги…

Дык на носилках, бледный, с потухшим взглядом, опутанный трубочками капельницы, в кислородной маске… Милиция… сирены… врачи…

* * *

Не помню, как я оказалась в отделении милиции. Следователь долго выпытывал у меня, что я видела, что знаю об этом покушении. К тому времени я уже успела прийти в себя и обдумать случившееся. Теперь, когда Дык был в больнице и врачи пытались спасти ему жизнь, я решила не ходить к Соколовскому. Это теперь мое дело, и я должна довести его до конца.

Я рассказала все, что считала нужным. Допрос, как ему и положено, был нудным. Одни и те же вопросы повторялись по нескольку раз в надежде завести меня в тупик, но я слишком хорошо владела собой, чтобы дать завлечь в ловушку. После того, как я рассказала о том, как Дык нанял меня, как я догадалась о том, кто мог бы стать убийцей, и оставила адрес, имя и всю информацию об Абзаце, я была отпущена с миром. Мне Абзац был не нужен — он всего лишь исполнитель, а я хотела достать того, кто заказал убийство Дыка, поэтому я смело предоставила милиции возможность разделаться с этим парнем, тем более что практически была уверена в том, что у них из этого мало что получится.

На улице дул все тот же холодный, пронизывающий ветер. Мне было не по себе. Таксист, наверное, оценил мое состояние и не промолвил ни слова за всю дорогу.

Я ехала не домой и не туда, где скрывался Дык, а на его настоящую квартиру. Я похвалила себя за то, что в свое время забрала у Дыка ключи от дома под тем предлогом, что мне надо будет туда наведаться, чтобы выяснить некоторые подробности об убийце. Мир вокруг казался серым, бессмысленным. За окном такси, словно в тон моему настроению, пошел снег. Самый ранний снег на моей памяти. Не осенняя крупа, а настоящие новогодние хлопья.

Я все еще была перепачкана кровью и грязью. Шофер изредка косился на меня, но заплаченные вперед деньги удерживали его от замечаний на этот счет.

Вот и его дом. Знакомые, но уже почти забытые ступеньки, знакомая дверь. А в его квартире где-то в глубине комнаты светится монитор: он так и не выключил его, уходя отсюда.

Я, не раздеваясь, прошла в комнату и упала в кресло. Мне нужно было собраться с мыслями. На столе стояла бутылка водки, видимо, оставленная Дыком. Я вспомнила о бутылке, купленной для дяди Сени и выпитой нами в первый день на новой квартире. Как это было давно! Такое ощущение, что прошло уже сто лет.

Стакана рядом не было, и я отхлебнула прямо из горлышка. Водка обожгла горло. Немного успокоившись, я отыскала чайную чашку и, налив в нее еще изрядную порцию, медленно выпила. Я уже знала, что все планы, которые я строила до этого, теперь не имеют никакого значения. Я сама найду виновника всей этой заварухи. Человека, стрелявшего в Дыка, должна поймать я сама. Тот, кто заварил эту кашу, поймет, что Татьяна Иванова не прощает обид. И я поймаю эту сволочь во что бы то ни стало.