Читать книгу - "Посланник смерти - Александр Косарев"

– Ну, если так, – бригадир почесал затылок и повернулся к нам. – Поедете на закрытой платформе с плиткой?

Мы переглянулись и кивнули головами:

– Поедем, конечно, – сказал я. – Вы только погрузите нас туда поскорее.

– Тогда сейчас все устроим. Дохлый, – гаркнул он, – на кран давай! Степан, Костя, быстро стропите машину! Толян, вызывай маневровщиков!

Все сразу же засуетились и забегали. Мы же, не желая подвергать опасности наши мешки и сумки, поспешили оттащить их в сторону, тем более что в это время начали подъезжать груженные шифером грузовики и народу на погрузочной площадке резко прибавилось. Погрузка пресловутой плитки и нашей машины в придачу закончилась далеко за полночь. Когда мы с Михаилом наконец-то взобрались на подготовленную к отправлению платформу, часы показывали без двадцати минут три. По простоте душевной мы подумали, что прямо сейчас эшелон и отправится, но не тут-то было. Нас еще примерно час катали туда-сюда по станции, с грохотом и лязгом состыковывая с другими платформами, вагонами и цистернами. О том, чтобы отдохнуть после столь напряженного дня, не могло быть и речи. Наконец наступила относительная тишина, и мы догадались, что состав сформирован и нас скоро отправят. Мы распаковали лодку и надули ее днище. В результате у нас получился матрас, на который мы моментально и завалились. Накрылись мы развернутой палаткой. Уже перед рассветом вдалеке протяжно свистнул тепловоз, и эшелон со скрежетом тронулся в путь.

«Ну, слава тебе Господи, свершилось, – подумал я в этот момент. – Надеюсь, скоро будем дома».

Дальнейшие мои мысли спутались, и, сраженный усталостью, я крепко уснул. Мы никак не ожидали, что товарный поезд, на который мы с такими приключениями погрузились, будет тащиться до Москвы почти трое суток, но именно так и произошло. Что во всем этом было самое неприятное, так это то, что погода к утру испортилась и два последующих дня непрерывно лил мелкий, противный дождь. Поскольку укрыться нам было негде, пришлось установить на платформе палатку.

Когда эшелон пересек наконец Московскую кольцевую автодорогу и мы поняли, что наши мытарства подходят к концу, радости нашей не было предела. Мы выскочили из нашей отсыревшей конуры и принялись отплясывать безумный танец «вконец ошалевших путешественников», пересекших как минимум Тихий океан и завидевших родную гавань. Уже не обращая ни малейшего внимания на сыпавшую с неба морось, мы скакали по мокрым доскам платформы, издавая дикие вопли. Угомонившись, мы распихали наше имущество по рюкзакам и сумкам. Наконец заскрипели тормоза, зашипел выпускаемый из тормозов сжатый воздух и состав замер. Мы недоуменно осмотрелись вокруг.

– Куда же нас затащили-то? – проговорил Михаил, озираясь по сторонам.

– Понятия не имею, – сказал я, – но мне кажется, что мы где-то в районе Трех вокзалов.

– С чего ты взял? – удивился он. – Здесь такая глушь.

– А ты взгляни вон туда, – указал я на уходящие во тьму рельсы. – Видишь, вон там световые столбы, и в одном из них торчит что-то шпилеобразное. Мне кажется, что там гостиница «Ленинградская», что у Каланчевки. А нас с тобой загнали на какую-то грузовую станцию, и, похоже, на самые задворки.

– И что же нам теперь делать? – Михаил, как и я, не имел ни малейшего желания проводить еще одну ночь на платформе.

– Поступим так. Ты пойдешь звонить Туницкому. Скажи, что мы с броневиком в Москве, чтобы он срочно присылал охрану. Причем предупреди его, что если он не пришлет кого-нибудь до половины первого, то мы просто все бросим и уйдем.

– Хорошо, – согласился Михаил, – но, если ты не возражаешь, последнюю фразу я передам от твоего имени.

– Конечно, – кивнул я, – оставлять машину без присмотра нельзя. И если меня не сменят, то придется сидеть здесь до утра.

– Все понял, иду, – сказал Михаил, спускаясь с платформы.

– Запоминай дорогу обратно, – крикнул я ему вдогонку, – а то заблудишься.

Потянулись тоскливые часы ожидания. Но когда стрелки моих часов показали половину третьего, вдали раздались чьи-то крики. Я вскочил и прислушался. Кричали двое. Прислушавшись, я разобрал свое имя.

– Э-гей, – заголосил я в ответ, – я здесь!

Скоро заскрипел гравий и из-за недавно прибывшего состава с цистернами показался Михаил, а вслед за ним и сам Туницкий.

– Я здесь, – я спрыгнул на землю и призывно замахал им рукой. – Сюда!

Поздоровавшись со мной, Виктор Сергеевич достал из кармана фонарь и начал карабкаться по мокрым ступенькам платформы.

– Что вы так долго? – спросил я Михаила.

– Да мы здесь давно бродим, просто я заблудился, – начал оправдываться тот, – и увел шефа в совершенно противоположную сторону.

– Я ведь тебя предупреждал.

– Ну, извини, Сань, я не нарочно. Все эти поезда постоянно передвигаются с места на место, никак не поймешь, куда какой уехал. Зато я самого шефа к тебе привез.

Я оглянулся на платформу. Туницкий, пока мы разговаривали, зря времени не терял. Не обращая внимания на грязь и сырость, он метался вокруг «мерседеса», ласково оглаживая его бока.

– Вот это да, – восторженно бормотал он, – вот это класс! Даже не верится, что он пролежал столько лет под водой. А дверцы вы уже открывали?

– Нет, нечем было, да, честно говоря, и некогда, – ответил я.

– И правильно, – удовлетворенно потер он испачканные ржавчиной руки, – лучше не торопиться. Хорошо, просто отлично, – довольно постучал он кулаком по защитной решетке радиатора, – давайте поступим так. Вы с Михаилом Александровичем отправляйтесь отдыхать, а я выставлю здесь охрану и сегодня же утром перевезу эту лапочку к себе в гараж. Вот так. Ну а послезавтра, когда ей сделают защитную профилактику, мы с вами встретимся в гараже и вместе попробуем ее вскрыть.

– Прекрасно, – протянул я ему на прощание руку, – в котором часу встретимся? В девять, в десять?

Туницкий озабоченно наморщил лоб:

– Нет, давайте попозже, после двенадцати, а то мне еще в Земельный комитет с утра надо успеть.

На том мы и расстались. Я взял такси и поехал к себе домой, где весь следующий день приводил в порядок себя и свое изрядно промокшее и перепачканное снаряжение.