Читать книгу - "Спящий во тьме - Джеффри Барлоу"

– Что это может быть? – полюбопытствовал секретарь.

Профессор не ответил, ибо его внимание привлек новый кошмар. Подняв факел повыше, он прошептал:

– Мистер Киббл, взгляните вон туда!

Мистер Киббл посмотрел в указанном направлении – и задохнулся от ужаса. Могучим рывком мастифф встал на задние лапы. Послышался треск и пощелкивание: пес расправил плечи, выпрямился во весь рост. Мускулы ног и груди налились новообретенной силой. Массивная черная голова приподнялась и с хрустом приняла нужное положение.

Существо стояло перед ними абсолютно прямо, в положении, что профессор назвал бы не иначе как жуткой карикатурой на человека. Что еще более примечательно, как машинально отметил он, в темно-фарфоровых глазах светился напряженный ум, словно в собачий мозг вселился иной, хитроумный интеллект, совершенно чуждый тому, что существовал в нем прежде.

Я вас знаю. Я вижу вас насквозь. Я знаю, кто вы, а вот меня вы не знаете.

Теперь этот разум свидетельствовал о себе тем, как складки морды сложились в подобие злобной ухмылки.

– Глазам своим не верю… – проговорил мистер Киббл, едва не выронив вилы.

– Так поверьте, – мрачно отозвался профессор.

– Это собака или человек?

– Подозреваю, и то, и другое. Но лишь отчасти.

– У меня такое ощущение, будто оно воспринимает, что мы говорим; будто оно понимает нашу речь.

– Так и есть.

– Но как такое может быть?

– Не знаю.

– И чего оно хочет?

В ответ пес зарычал и, по-прежнему стоя на задних лапах, шагнул к ним.

– Мистер Киббл, я прихожу к выводу, – поспешно проговорил профессор, – что нам пора откланяться!

Секретарь с жаром согласился, и оба осторожно двинулись к выходу. Мастифф запрокинул голову и скорбно завыл. Пошатываясь, нетвердой походкой, он проковылял мимо стойл. Кони ржали и брыкались, точно безумные: Мэгги фыркала и била копытами в загородку, а Нестор кружился на месте, и бока его блестели от соленого пота.

Профессор продолжал пятиться, размахивая факелом перед глазами пса, пока наконец не миновал двери и не очутился на том самом месте под навесом, где они с мистером Кибблом столкнулись с Томом Спайком.

– Дождь! – воскликнул секретарь. – Он же загасит огонь!

– Знаю, мистер Киббл. Прошу вас, идите в дом.

– Сэр, я отказываюсь покинуть вас в подобной ситуации…

– Мистер Киббл, будьте так добры, делайте, как я сказал. Передайте мне вилы, а сами бегите со всех ног к дому.

Мастифф снова взвыл.

– Но, сэр, мой долг..

– В точности исполнять мои указания, мистер Киббл. Прошу вас… у нас нет времени на препирательства.

На глазах у мистера Киббла пес рванулся сквозь двери конюшни. С клыков капала слюна, осмысленные темно-фарфоровые глаза не отрываясь глядели на людей. Без дальнейших возражений секретарь уступил вилы, бегом пересек двор, взлетел вверх по ступеням и укрылся в доме. В следующий миг его лицо возникло в окне: ни дать ни взять один из тех старинных портретов в рамах, что висели в глубине дома. Рядом смутно маячили лица Лауры и домоправительницы – бледные, недоумевающие, встревоженные.

Мастифф взревел и бросился на профессора. Одна массивная передняя лапа легла ему на локоть, и Тиггз в смятении ощутил, как когтистые пальцы смыкаются на нем, точно персты человеческой руки.

И в этот самый миг профессор ткнул факелом прямо в морду собаке.

Взвыв от боли и ярости, мастифф отпрыгнул назад, к дверям, и неистово замолотил передними лапами в воздухе, жуткими, почти человеческими движениями пытаясь загасить пламя, опалившее ему шею и голову. В ночи распространилась вонь горелого мяса.

Едва пес отпрянул, профессор шагнул под дождь, за пределы выступающего навеса. Сей же миг факел зашипел и затрещал. Отбросив его в сторону, Тиггз вновь подался вперед, на сей раз ткнув в противника вилами. Пес снова взвыл и забил лапами в воздухе. И тут же бросился на врага, свирепо колотя и терзая когтями острые зубцы. По его голове и груди потоками лилась кровь. Мастифф дрался, рычал, брызгал слюной, но раны уже давали о себе знать. Предприняв еще одну-две попытки свести с недругом счеты, чудовище развернулось и с рычанием исчезло в ночи.

Невзирая на разыгравшуюся бурю с дождем, профессор застыл на месте, провожая пса взглядом. Да, мастифф скрылся во тьме – но сперва остановился и бросил на врага прощальный взгляд через плечо. На краткое мгновение жуткая тварь неподвижно застыла среди молний, и взгляд ее темно-фарфоровых глаз – в них светились ярость, высокомерие, злоба и глубокое тайное знание – обладал электризующим воздействием ничуть не менее сильным, нежели грозовые разряды, озарявшие сцену событий.

Далее не мешкая, профессор с грохотом захлопнул дверь конюшни, задвинул засов, навесил замок и взбежал по ступеням в дом. У черного хода его встретили мистер Киббл, Лаура и мисс Минидью, а за столом в кухне обнаружился и старый Том Спайк: одной рукой конюх крепко сжимал пустой стакан, а другая все еще тряслась от страха.

– Необходимо крепко замкнуть все окна и двери. По чести говоря, нелишним было бы проверить и перепроверить запоры еще раз. Мистер Киббл, мисс Дейл, вы мне не поможете?

Все разошлись выполнять поручение. Поднявшись в верхний коридор, профессор помедлил мгновение у дверей спаленки Фионы. Войдя, он неслышно проверил – дважды, трижды и даже четырежды, – надежно ли закрыты окна. Наконец, убедившись, что все в порядке, профессор опустился на колени перед кроваткой и, наклонившись, ласково поцеловал девочку в щеку. Откинул пряди волос со лба – и в который раз преисполнился благоговейного изумления, глядя на личико спящей.

Ибо в этом личике он вновь узнавал лицо сестры, матери Фионы – такой, какая она была в детстве. Его любимая, единственная сестра, чьи черты мир живых более никогда уже не увидит иначе как отраженными в живом образе ее маленького подобия…

«Помни меня», – прошептала ему сестра с последним вздохом. И теперь профессор любовался на ее милую дочурку, чей облик дышал таким безмятежным спокойствием. Фиона улыбалась во сне. Что за непостижимое чудо! Не ведая о недавнем переполохе, она переживала собственные приключения в фантастической стране снов.

По возвращении на кухню обнаружилось, что вдова Минидью заварила особенно бодрящий чай, при помощи которого надеялась привести мистера Томаса Спайка в лучшее расположение духа.

– Вы его видели, сэр? – встревоженно воскликнул старый конюх, едва профессор переступил порог.

– Да.

– Видели, что он вытворяет?

– Видели, Том.

– Стало быть, мне это все не приснилось? Я не спятил?

– Нет и нет – со всей определенностью.

Том Спайк закивал – сперва медленно, затем энергичнее, по большей части в целях самоубеждения, словно говоря: «Да, да, выходит, это правда; наверняка правда, раз и они видели».